Оскар: неофициальная история премии
Шрифт:
Вертя головами по сторонам и не имея четкого плана действий, они были вынуждены производить одно и то же, держась друг за друга, как за спасительную соломинку. Истории свойственно повторяться. Пока осваивались захваченные кусочки бывшей киноимперии, один за другим стали приходить в себя нокаутированные враги. Первым очнулся “Biograph”, потянувшийся в сторону от Нью-Йорка вслед за победителями.
Дорога на Голливуд
Начало разговора о возникновении будущей столицы кинематографа требует вернуться немного назад, во времена, когда трест Эдисона еще только-только развязывал войну Гулливера с лилипутами. Нам следует проследить за одним из маршрутов отступления “независимых” на юго-запад в направлении Калифорнии. Ведь именно ему предстояло вывести их на золотую жилу, в сравнении с которой меркнут все Эльдорадо и Клондайки, вместе взятые. Произошло это в начале 1908 года, когда сотрудники кинофирмы чикагского предпринимателя Уильяма
Выбор оператора Томаса Персонса и режиссера Фрэнсиса Боггса пал на мрачное предместье Лос-Анджелеса, возникшего на месте испанской колонии. Эту окраину именовали Голливудом в честь загадочного растения остролист, не встречавшегося в Калифорнии. Во всяком случае, в те годы. Мистики станет еще больше, когда мы обнаружим, что не было как такового и самого Лос-Анджелеса. Тогда он представлял собой не город в привычном понимании этого слова, а 12 населенных пунктов с общим названием.
Впрочем, есть и другая версия происхождения таинственного названия “Голливуд”. На его авторство вполне может претендовать некая миссис Лейда Уилкокс, присвоившая в 1886 году имя “Голливуд” своему ранчо. Когда же в его окрестностях в 1903 году разросся целый поселок, местные жители предпочли это же название, указывавшее на самую заметную из построек.
Что же касается первооткрывателя Зелига, то он и вовсе перевел свою компанию из Чикаго в Лос-Анджелес, войдя тем самым в историю как первый кино-продюсер с западного побережья, работавший там постоянно. В 1909 году он пошел еще дальше, создав в Калифорнии первую большую киностудию, расположившуюся на лос-анджелесской Миссион-роуд. В 1912 году Голливуд располагал уже несколькими студиями, представлявшими собой деревянные сооружения-склады, где хранились киноаппараты, другое разнообразное оборудование и несложный реквизит. Несмотря на то, что земельные участки стоили невероятно дешево, никто поначалу не спешил их приобретать. Даже самому предприимчивому кинобизнесмену того времени не могла прийти в голову мысль о том, что за один метр данной земельной площади в скором времени станут платить такую же сумму, какую назначали в 1911 году за целый гектар.
Однако самой яркой иллюстрацией роста кинопроизводства в Лос-Андже-лесе стала деятельность другого предпринимателя, выдающегося продюсера и режиссера Сесиля Блаунта Де Милля, сразу же объединившего усилия с бывшим газетным репортером Джесси Л. Лэски и уроженцем Варшавы, начинавшим свою трудовую карьеру в качестве продавца перчаток, Сэмом Голдвином[1]. Это легендарное ныне трио основало прообраз будущих голливудских мэйджоров – киностудию “Jesse Lasky Feature Play Company”, боссы которой бросились скупать права на экранизации. Надо отдать им должное, подобным благородством в те жуликоватые времена отличались немногие.
Первоначально Голливуду выпало назначение служить общей водокачкой, так как только эта секция Большого Лос-Анджелеса располагала собственным водоснабжением. До 1910 года Голлливуд оставался на задворках кинопроизводства, которое концентрировалось на территории между Нью-Йорком и Чикаго. Вестерны, в частности, снимались на пустошах штата Нью-Джерси. Однако скорому перемещению кинопромышленности на калифорнийское побережье способствовали два очень важных обстоятельства. Главным из них, как известно, была затянувшаяся война между трестом Эдисона и группой ушлых иммигрантов, гордо именовавших себя “независимыми”. Бывшим мелким спекулянтам Уильяму Фоксу[2] (некогда разнорабочий), Карлу Леммле (в прошлом бухгалтер; оба – отпрыски семей, насчитывавших по 13 детей), братьям Уорнерам, начинавшим свой путь в бизнесе с владения обшарпанным никельодеоном (будкой, где зритель, опустив в киноаппарат монету, “никель”, смотрел фильм через щелочку), а также Луису (Лазарю) Б. Майеру (старьевщик), Адольфу Цукору (бывший меховщик) и другим авантюристам всех мастей было уготовано судьбой совершить невозможное.
Воспользовавшись войной “Компании кинопатентов” с европейцами, “независимые” на копеечные средства создавали киностудии-лилипуты. Бывшие неудачники в мгновение ока подчинили себе кинозалы и переманили лучших представителей технического персонала треста Эдисона. Далее истории было суждено развиваться по законам детектива. В чаны, где проявлялась пленка “независимых”, подливалась кислота, уничтожались негативы, на съемочных площадках засвистели настоящие пули; драки, спровоцированные между статистами, заканчивались ранениями и убийствами. Что и следовало ожидать в эпоху “ревущих двадцатых”.
Так же как и другие отрасли экономики, кино развивалось по жестоким законам своего времени. По “независимым” был нанесен сильнейший удар, который, как ни странно, привел лишь к внутренним распрям в их лагере. Завоевание кинорынка этими выскочками, к ужасу руководства “Компании кинопатентов”, продолжалось.
Преследуемые
Зимой 1910 года из Нью-Йорка в Лос-Анджелес перебралась труппа великого режиссера-экспериментатора Дэвида Уорка Гриффита. За несколько лет до этого он начал сотрудничать в качестве сценариста с компанией “Biograph”, еще не вошедшей в “Компанию кинопатентов”. Студия платила ему тогда 15–20 долларов за сюжет. Выходец из семьи разорившегося во время Гражданской войны южанина, он не имел систематического образования и некоторое время существовал на скромное жалованье своей сестры-учительницы. Сменив массу профессий, от курьера до редактора провинциальной газеты, и остановив в конечном итоге свой выбор на театре, Гриффит первоначально пробовал свои силы как актер, довольствующийся грошовыми заработками (пять долларов в день). Эта оплата, кстати, была установлена для “разовых” актеров повсеместно. Но она никак не могла устроить тридцатитрехлетнего Гриффита, уже два года женатого на молодой актрисе Линде Арвидсон. Чтобы завоевать место под солнцем, он пошел ва-банк и сделал ставку на свое литературное дарование. Так, в поисках очередного приработка, он и забрел в компанию “Biograph”, открыв, сам того не ведая, одну из ярчайших страниц в истории американского и мирового кино. Заменив неожиданно заболевшего режиссера, Гриффит, волею случая, получил приглашение возглавить постановку фильма “Приключения Долли” (1908). Учитывая, что в те времена на студии “Biograph” производилось три—четыре фильма в неделю, отметим – перед Гриффитом открылось более чем широкое поле деятельности. Ведь помимо него на студии работали только два режиссера, поэтому новичку приходилось снимать не менее одной картины в неделю. Дальше – больше. После слияния в начале 1909 года студии “Biograph” с “Компанией кинопатентов” активность Гриффита на режиссерском поприше достигла своего апогея. Теперь он получал уже 200 долларов в месяц – высокую по меркам начала XX века зарплату. А через пять лет позволил себе снимать на собственные средства фильмы стоимостью в сотни тысяч долларов.
В 1908–1914 годах он создал более трехсот (!!!) лент. На первых порах Гриффит поражал всех своей удивительной прозорливостью в плане предугадывания возможностей склонного к частым кризисам кинематографа. В то же время он постоянно боролся с самим собой, пытаясь найти золотую середину между новаторской формой и зачастую проигрывающим ей содержанием. Все это не могло не привести к замедлению темпов движения и даже к творческим тупикам. Однако, как это часто случается в мире творчества, критическая ситуация складывалась несколько парадоксальным образом. Несмотря на робкое противодействие со стороны боссов “Biograph”, раздраженных растущими затратами на постановку все более и более “длинных” лент неуправляемого режиссера, ничто до поры до времени не предвещало того, что произошло. Постоянные творческие эксперименты Гриффита, неустанно ищущего выход за пределы стандартов, привели к финансовому краху его фильма “Нетерпимость”, громадным долгам, разрыву контракта с “Biograph”, вступлению в 1915 году в ряды “независимых”, учреждению совместно Томасом Харпером Инсом (“отцом вестерна”) и Маком Сеннетом (великим мастером немой комедии) компании “Triangle” и фактическому бегству в Калифорнию. Так в “золотом штате” появился едва ли не первый киноделец-неудачник, который вопреки всему был художником, ставящим во главу угла задачи искусства.
Тем не менее активная деятельность Гриффита на новом месте резко оживила кинопроизводство в Голливуде. Ему все еще верили, предоставляли возможности, в него пока еще вкладывали деньги. Однако первые относительные успехи Гриффита в Голливуде разворачивались на фоне продолжающихся и углубляющихся противоречий, терзавших не столько одного его, сколько ряды кинобизнесменов новой формации.
Хваленая “свободная” конкуренция порой доходила до вооруженных столк-новений. История раннего Голливуда хранит пример настоящего штурма, предпринятого “войсками” Карла Леммле, владельца компании IMP (“Independent Motion Picture”), атаковавшими киностудии Кесселя и Баумана (“Universal” и “Mutual”). После яростной стычки враги обнаружили себя окруженными армией, которую постоянно содержал для постановки фильмов о Гражданской войне владелец студии “Bison” Томас Харпер Инс. Любопытным сюрпризом от Инса стали приведенные в полную боевую готовность две старые пушки. Отмена штурма со стороны более склонного к компромиссам Леммле ознаменовала начало нового этапа истории.