Осколки чести

Сквозь мглистый лес струилось море тумана: мягкого, сумрачного, мерцающего. На вершинах хребтов дымка становилась прозрачнее — утреннее солнце, уже начинавшее припекать, рассеивало влагу, хотя в ущельях, залитых прохладной безмолвной мглой, все еще царили предрассветные

Командор Корделия Нейсмит, оглянувшись на ботаника своей группы и поправив ремни рюкзака с биообразцами, продолжила подъем в гору. С трудом переводя дыхание, она смахнула упавшую на глаза длинную прядь влажных медных волос, нетерпеливо подоткнув ее под заколку на затылке. Да, в следующий раз надо бы выбрать для исследований район пониже. Сила тяжести на этой планете была чуть меньше, чем на их родной Колонии Бета, но даже это не могло компенсировать физическую нагрузку, вызванную разреженностью горного воздуха.

Растительность становилась все гуще — они уже достигли лесистого участка. Спустившись в русло пересохшего ручья, протекавшего по дну ущелья, они долго пробирались сквозь естественный туннель сплетенных над ручьем ветвей, пока наконец не выбрались на открытое место.

Утренний ветерок развеял последние обрывки тумана с золотистых нагорий. Они простирались до самого горизонта, уступ за уступом поднимаясь ввысь и завершаясь величественной серой громадой центрального пика, увенчанного сверкающей ледяной шапкой. Солнце этого мира, сиявшее с ярко-бирюзовых небес, невероятно щедрыми красками расцветило золотые травы, крошечные цветы и кустики серебристого растения, рассыпанные тут и там, словно тонкое кружево. Оба исследователя замерли в изумленном восхищении, не в силах оторвать глаз от красоты открывшейся им картины.

Ботаник, мичман Дюбауэр, обернулся к Корделии с восторженной улыбкой, делясь своим восхищением, и сразу же опустился на колени, чтобы рассмотреть поближе кустик серебристой травы.

Корделия подошла к ближайшему обрыву, чтобы взглянуть на раскинувшуюся внизу панораму. На пологих склонах предгорий лес становился еще гуще. Пятьюстами метрами ниже расстилались гряды облаков — словно белое море, простирающееся до самого горизонта. Лишь далеко на западе сквозь эту непроницаемую пелену пробивалась еще одна вершина — меньшая сестра их горы-исполина.

Корделия, замечтавшаяся было о том, как здорово было бы оказаться внизу, на равнинах, и впервые увидеть падающую с неба воду, внезапно очнулась от грез.

— Что за чертовщину мог запалить Роузмонт, чтобы поднять такую вонь? — пробормотала она.

Маслянисто-черный столб дыма вздымался из-за следующего уступа горы и, уходя ввысь, постепенно таял, развеянный легким ветерком. Он определенно поднимался из района их базового лагеря. Корделия внимательно вгляделась в него. Внезапно тишину пронзило донесшееся издалека гудение, перешедшее в вой. Их планетарный катер взмыл над уступом и с грохотанием пронесся у них над головами, оставляя за собой сверкающий шлейф ионизированных газов.

— Вот это взлет! — воскликнул Дюбауэр, провожая взглядом катер.

Корделия нажала кнопку на ручном комме ближней связи, и заговорила в микрофон:

— Нейсмит вызывает Базу Один. Прием, прием.

Единственным ответом ей было тихое шипение пустого эфира. Она повторила вызов, дважды, — с тем же результатом. Мичман Дюбауэр обеспокоено заглядывал ей через плечо.

— Попробуй-ка свой, — предложила

Но и ему повезло не больше.

— Собирай свое добро, мы возвращаемся в лагерь, — распорядилась она. — Да поживей.

Они быстро вскарабкались на следующий уступ и, с трудом переводя дух, снова нырнули в чащу. Среди тонких раскидистых деревьев на этой высоте было немало упавших, перепутавшихся. На пути в гору их переплетение казалось природным произведением искусства; при спуске они становились грозной полосой препятствий. В голове Корделии одновременно прокручивалось не меньше десятка версий происшедшего — одна другой невероятней и ужаснее.

«Все это лишь игра воображения, не более, — убеждала себя она, пытаясь сдержать панику. — Такой же страх перед неизвестностью побуждал древних картографов изображать диковинных чудовищ на картах еще не исследованных морей».

Они преодолели последнюю полосу лесной чащи и выбрались на пригорок, с которого открывался вид на широкую поляну, где был разбит их базовый лагерь. Корделия потрясенно ахнула. Действительность превзошла самые худшие опасения.

Дым поднимался от пяти обуглившихся черных бугорков, на месте которых совсем недавно было аккуратное кольцо палаток. На другой стороне ущелья, напротив лагеря — там, где стоял их катер — виднелся тлеющее пятно выжженной травы. Повсюду было разбросано поломанное оборудование. Их стерильный санузел выгорел дотла; да, точно, даже от уборной остались одни только головешки.

— Господи, — выдохнул мичман Дюбауэр и непроизвольно двинулся вперед, словно лунатик. Корделия ухватила его за шиворот.

— Лежи тут, прикроешь меня, — скомандовала она и направилась к безмолвным руинам, осторожно поглядывая по сторонам.

Трава вокруг лагеря была вытоптана и опалена.

Ошеломленный разум Корделии пытался осознать причины этого погрома. Кто мог это сделать? Не замеченные ранее аборигены? Нет, для того, чтобы расплавить ткань их палаток, нужен по меньшей мере плазмотрон. Долго разыскиваемые, но так до сих пор и не найденные разумные формы жизни? Внезапная эпидемия? Вирус, который не засекли биоанализаторы, целый месяц изучавшие местную экосистему? Быть может, происшедшее было попыткой стерилизации участка?

Агрессия со стороны правительства какой-нибудь другой планеты? Едва ли нападавшие могли проникнуть в систему через тот же пространственно-временной туннель, который открыли они сами. Но ведь их экспедицией обследовано лишь около десяти процентов пространства в радиусе светового месяца от этой системы.

Разумные инопланетяне?

Она болезненно четко сознавала, что ход ее рассуждений пошел по второму кругу — разум отчаянно метался в колесе, как одна из ручных зверушек их зоолога. Корделия без особого энтузиазма поворошила мусор, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь ключ к разгадке. Подсказка обнаружилась в высокой траве на полпути к ущелью.

Долговязое тело в мешковатой полевой форме Бетанского Астроэкспедиционного Корпуса растянулось на земле в полный рост, руки и ноги были раскинуты, словно выстрел настиг человека на бегу, когда он пытался укрыться в лесу. Ее дыхание перехватило от боли узнавания. Она осторожно перевернула его.

Добросовестный трудяга, славный лейтенант Роузмонт. Его глаза остекленели и застыли, но при этом сохранили какое-то тревожное выражение, словно отражая последние отблески души. Проведя по лицу ладонью, Корделия закрыла мертвецу глаза.