Осколки неба, или Подлинная история "Битлз"
Шрифт:
– Если вы, Мал!.. Если еще раз!.. Тогда я!.. Что вы можете сказать в свое оправдание?! – распекал Брайан Эванса, когда пропала, ни много ни мало, гитара Джона.
– Даже не знаю, что и ответить, мистер Эпштейн, – неуклюже разводя руки, оправдывался тот. – Она лежала вот тут. Подхожу, глядь, нету... Даже не знаю, что сказать...
Но на долгие разбирательства времени не было. На первый раз Эпштейн простил Малькольма, просто лишив его заработной платы за месяц.
Еще одна дурацкая манера зрителей состояла в том, что во время выступления они стали кидать на сцену деньги, конфеты, игрушки
Но нельзя сказать, чтобы их узнавали везде и всюду. В городке Карлайл, в отеле «Краун энд Майтэ», где они остановились, на первом этаже, в танцзале гольф-клуба шел бал. «Битлз» захотели спуститься туда. Провести вечер в приличном обществе и пофлиртовать с чистенькими порядочными девушками.
Сценические костюмы решили не надевать. Чего выпендриваться? И сошли вниз в своей обычной одежде – джинсах и кожаных куртках.
Швейцар в золоченой ливрее остановил их у входа:
– Молодые люди, вы значитесь в списке приглашенных?
– Мы – «Битлз», – задрал нос к потолку Джон.
– Жуки? – переспросил швейцар. – Навозные, что ли? Убирайтесь! Подобную публику тут не принимают.
Разобиженные, они вернулись в свой номер.
– Давай, переоденемся и пойдем снова, – предложил Пол.
– Еще чего, – скривился Джон. – Я не собираюсь пресмыкаться перед местными буржуа. Скоро они сами будут бегать к нам на поклон.
Но в этот раз бегать пришлось Нилу Аспиноллу, который, между прочим, ради работы с «Битлз», бросил карьеру финансиста. Сегодня ему пришлось искать четырех проституток. Посвежее.
Несмотря на бесконечные гастроли Джон и Пол сочиняли песню за песней. Первого июля «Битлз» вновь прибыли в студию «Парлафон» записывать очередной сингл – «She Loves You» [55] и «I'll Get You» [56] .
По этому случаю у Брайана возникла очередная рекламная идея: пригласить журналистов прямо на запись.
Дело двигалось туго. Мартина не устраивали нюансы, и он заставлял переигрывать первую песню снова и снова. Журналисты, настроенные дождаться итога, устали, начали болтать, и, время от времени, в студии раздавались взрывы хохота.
55
«Она любит тебя» (англ.)
56
«Ты будешь моей» (англ.)
– Ну все, они меня достали! – взревел Джон после очередного всплеска их игривости.
Увидев, что он направляется к ним, журналисты приготовили блокноты и диктофоны – «Мистер Леннон, несколько слов, пожалуйста...»
– Пошли вон! – рявкнул Джон и, несмотря на протестующие крики Эпштейна, двумя руками погнал их выходу, словно стаю домашних гусей.
– Не трогайте меня! – возмутилась рыжеватая корреспондентка «Дейли Мэйл», – я, в конце концов, дама!..
Она явственно напомнила ему Барбару О'Риордан из Сандерленда.
– О,
– Какой должок? – заинтересовалась та, снова доставая диктофон.
– Да так... – уклончиво ответил Джон.
Догадливый Пол, повторил когда-то сказанное:
– Много чести...
– Действительно! – одумался Джон. – Давайте, давайте, никаких исключений!
Журналисты удалились, и у Джона резко подскочило настроение. Что, возможно, и сказалось на результате работы. По итогам продаж именно этот сингл стал их первой золотой пластинкой.
Правда, через несколько дней после описанной сцены во многих газетах появились обличающие статьи обиженных журналистов. «Битлз» были представлены грубыми, неотесанными невежами, с этой же позиции оценивалось и их творчество. Но многим это даже нравилось.
В конце июля, после записи второй долгоиграющей пластинки – «With The Beatles» [57] и небольшого турне, они вернулись на отдых в Ливерпуль.
Но отдыхать было не так-то просто. На улице в них тыкали пальцами, а каждый уважающий себя владелец клуба пытался затащить их к себе.
57
«Вместе с «Битлз» (англ.)
Эпштейн принял только одно предложение. Желая сделать сюрприз своим подопечным...
– Третьего августа работаем в «Каверне», – радостно объявил он, созвав их в контору.
Вопреки его ожиданиям, особого восторга не последовало.
– Тебе не кажется, Брайан, что мы уже переросли этот уровень? – задал риторический вопрос Джон.
– Бесспорно, – стал оправдываться тот. – Но я полагал, вам будет приятно.
Джордж покачал головой:
– Я сосчитал. Мы играли там двести девяносто три раза. Как вы думаете, нам не надоело?
За Брайана заступился Пол:
– Нет, правильно, надо хоть раз выступить в родном городе, а то подумают, что мы зазнались.
– Да нас же там задавят! – с опаской высказался Ринго. – Прямо в подвале и похоронят.
– А вот это – резонно, – Пол посмотрел на Эпштейна вопросительно.
– Не беспокойтесь, – заверил тот. – Я загнул такую цену за билеты, что придет только приличная публика.
Пол был обескуражен:
– Вот тебе и не зазнались... А как же друзья?
– На всех – десять пригласительных, – Брайан хлопнул ладонью по столу, показывая, что разговор закончен.
Концерт прошел нормально. Не более.
– Джон! – даже по телефону в голосе Эпштейна ясно звучали эйфорические нотки. – Наш сингл опять на первом месте и уже продано полмиллиона штук!
– Отметим? – предложил Джон.
– Конечно!
– А где и когда?
– Решай! Я угощаю!
– Ну... Самый шикарный ресторан в Ливерпуле – это...
Внезапно из спальни вышла Синтия с малюткой-Ленноном на руках.
– Это... – Джон глянул на жену. – У вас в конторе, – другим голосом продолжил он. – Проблема серьезная и, я думаю, нужно собрать и остальных...