Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
Смотрю на яблони, перед глазами начинает всё плыть от водной пелены. Не понимаю, что со мной происходит, почему я так реагирую? Почему вдруг появляется чувство, будто я вернулась домой после долгого странствия.
— Подходит? — удивлённо переспрашивает женщина.
— Да. Хочу попробовать яблоки, когда они созреют — озвучиваю мысли вслух.
Странная волна тепла разливается по телу. Улыбка озаряет мои губы. Как красиво оказывается яблоки зацветают.
— Хорошо, отлично, — растеряно произносит риелтор, сбитая столку от моей резкой смены настроения. — Сообщу вашему мужу. Договоримся о дате заключения сделки.
— Да,
Она тут же направляется в дом, оставив меня одну. Я подхожу к деревьям, беру ветку в руку, преподношу цветы к носу, стараюсь уловить запах, исходящий от них. Ощущаю себя маленькой девочкой, у которой когда-то забрали такую возможность.
«Папа, Анне хочет навестить тебя. Ждёшь ли ты её?» — мысленно обращаюсь к отцу.
Повернувшись, смотрю на дом теперь другими глазами. Вот оказывается, что мне было нужно — яблони в саду. Закрываю глаза, обнимаю себя руками, представляя, как много счастья нас с Адэмом ждёт впереди в этом доме.
Глава 23
Адэм .
Адэм возвращался назад в дом, после того, как посадил Демира и Азру в такси. Они были последними из гостей, кто уехал от них. Сегодня у них состоялось новоселье и праздничный ужин по этому поводу.
Переезд и празднование новоселья не совсем приятное дело, как может показаться со стороны. Он бы сказал, что это утомительно. Столько времени и сил понадобилось для того, чтобы реализовать все дизайнерские задумки Камиллы и, наконец, полностью переехать из квартиры в дом.
Он покорно соглашался со всем, что взбредёт ей голову. Потому что знал — так она пытается отвлечься и не думать о своей матери. Он чувствовал, что его жена прониклась к женщине симпатией, но не могла признаться в этом даже самой себе.
Это было одной из особенностей её характера. Если она когда-то приняла решение, вдолбила что-то себе в голову, то упрямо следовала своим принципам.
Для того, чтобы забыться, заваливала себя работой. Обустраивала дом, сама продумывала весь дизайн, участвовала в закупке необходимых материалов. Ему нравилось, как воодушевлённо она подходит к этому вопросу. Но в моменты, когда они оставались одни, просто смотрели кино у экрана, Камилла бродила мыслями где-то далеко.
Он наблюдал, как хмуро сдвигались её брови. Или как она нервно покусывала губу. Был уверен — в эти минуты она вела войну сама с собой.
Он всё ждал, что его упрямица разберётся в себе, в своих чувствах и желаниях, но этого не происходило.
Ещё утром, по дороге на работу, он вновь поймал её на том, что она погрузилась в свои мысли и не слышала его вопроса. Тогда он решил, что поговорит с ней и поможет разобраться в себе, принять решение относительно Анны Мартыновой.
Он искренне не понимал, от чего она отказывает себе в общении с матерью. Почему не позволяет себе лучше узнать женщину? Почему считает, что если сблизится с ней, то таким образом предаст братьев и Ирэн?
— Камилла, — возвращаясь в гостиную, позвал девушку.
Намеревался поговорить с ней сегодня. Он и так оттянул этот разговор. И чем больше времени проходит, тем сильнее она погружается в себя. Запутывается в своих чувствах и эмоциях.
Он не любил, когда меж её бровей появлялась складка, когда её сердцу было тревожно. Хотел, чтобы Камилла скорее нашла гармонию с самой собой.
— Я сейчас, — услышал любимый голос, доносившийся из спальни, уловил в нём
Спустя пару минут она появилась на лестнице, переодетая в домашнюю одежду. Волосы собрала в небрежный хвостик. Такой она ему нравилась больше всего. Девушка спустилась и, когда осталось пару ступенек, остановилась. Адэм видел по её лицу, что она обеспокоена чем-то.
— Адэм, не хочешь ничего объяснить? — спросила, наклонив голову и прищурившись.
— Если ты подскажешь что именно я должен объяснить, — сказал, усмехаясь. — То я обязательно сделаю это.
Подошёл к ней, поставив руки на талию, оторвал её от пола, прижав к себе, поцеловал в кончик носа.
— Почему твоя семья не пришла сегодня? — спросила, посмотрев пытливо в глаза.
Адэм напрягся, выпустил её аккуратно из объятий. Он не хотел обсуждать это, не хотел, чтобы она узнала. Но теперь понимал, что от ответа ему не уйти.
— Я звонила Мелиссе несколько раз, чтобы пригласить сегодня к нам. Она не ответила, просила сделать это тебя, — девушка замолкает. — Ты ведь позвонил и пригласил их?
Камилла смотрит на него, так, словно пытается определить ответ по выражению его лица.
— Нет, — отвечает он, получается резко. — Нет, я посчитал, это неуместным, мы с мамой немного повздорили, — поясняет уже мягче.
Вспоминает, как мать пришла к нему в офис, после их возвращения из Дубая. Как стала требовать с него ответов из-за фотографий, которые были опубликованы на странице Камиллы. Парадоксально, но она даже лично не видела их, но подхватила сплетни и решила, что имеет право лезть в его личную жизнь и спрашивать с него. Сначала он пытался всё решить деликатно, но женщина не хотела оставлять этот вопрос. Она была возмущена, уверяла, что ей пришлось краснеть перед сватами со стороны дочери, что про них все судачат. Это всё было так нелепо, что Адэм ясно дал понять ей, что не намерен отчитываться перед ней. Объяснять что-то. Ему было глубоко плевать, кто что говорит и тем более, что думает. Его злило, что его родная мать уподобляется остальным сплетникам и вместо того, чтобы закрыть всем рты, она делает какие-то выводы. Намекает, что Камилла недостойно себя вела и состояла в сомнительных отношениях.
Он предупредил, чтобы она не смела даже намекать ей об этой ситуации, расспрашивать о чём-то. Высказав свою позицию, он попросил дать ему возможность вернуться к своим делам.
Не собирался из-за этого держать на неё обиду. Решил, что она всё поняла, и этот вопрос закрылся. Позвонил спустя три дня, но видимо женщину задели его резкие высказывания, и она не ответила ему. Решил дать ей время. Когда Камилла сказала, что она звонила Мелиссе, но та не подняла трубку, он понял, что мать до сих пор не отпустила эту бредовую ситуацию. Значит, ей нечего делать рядом с его женой. Пусть сначала определится, что для неё важнее: семья или мнение кучки сплетников.
— Это из-за меня, да? Из-за меня ты поругался с матерю?
Камилла сразу поняла, в чём дело. Она была смышлёной и чуткой — в этом он убеждался не раз.
— Да, — улыбнулся против своей воли.
Девушка кусала губу изнутри, ему безумно нравилась её эта привычка. Её лицо мрачнело, глаза наполнялись влагой — это было последнее, чего он хотел, поэтому притянул к себе и обнял.
— Так, не смей даже брать в голову и терзать себя, — поцеловал вновь в носик. —Мелисса отходчивая. Уверен, что она скоро сама заявится к нам.