Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
«Скажи им, что никакой свадьбы не может быть!» — командую безмолвно.
Он никак не реагирует. Ни одна проклятая мышца на его лице не дёргается.
— Хорошо, оставлю это дело на вас, — одобрительно произносит дядя, отпивает глоток чая и, опираясь на трость, привстаёт из-за стола. — Мне пора пить лекарство, поговорим завтра обо всём остальном.
Медленно двигаясь, он шагает к выходу.
— Пойдём, измерю твоё давление, — говорит бабушка, перехватывая его у двери. — Что-то не нравишься
Я с трудом сдерживаюсь до тех пор, пока за ними закрывается дверь. Вскакиваю на ноги, оглядываю сидящих за столом мужчин. Никто из них не смотрит на меня. Братья прекрасно знают мой вспыльчивый нрав и кажется, вполне готовы к предстоящей буре.
— Ребят, вы что себе позволяете? С каких пор, принимаете решение за меня?! — спрашиваю, контролируя свой голос.
«Не кричать. Это твои братья.»
— Успокойся, мелкая, — первым заговаривает Демир. — Есть обстоятельства, которых ты не знаешь.
— Какие к чёрту обстоятельства, Демир? Что может произойти, из-за чего я должна позволять вам решать за кого и когда мне выходить замуж?
— Сбавь тон, Камилла, — вступается за Демира Рустем. — Во-первых, отец всегда решал такие вопросы. Тебе прекрасно известно, что он хотел, чтобы вы поженились. Наши браки устроены точно таким же образом.
Я улавливаю горечь в его голосе. Рустем был влюблен в свою сотрудницу, они встречались, но отец выбрал ему в жены другую девушку, и брат, беспрекословно послушался отца и женился.
— И? Поэтому, я должна сейчас молча всё снести? Папы больше нет! — произношу слова и чувствую, как голос дрожит, и на глазах выступают слезы.
«Его нет из-за меня, из-за Адэма. Мы его убили.» — хочется признаться. Но боль оглушает меня с такой силой, что я понимаю — не смогу произнести это вслух, обсуждать с кем-то. Рассказывать все детали. Смахиваю слезы. Сейчас не время плакать. Я не могу допустить брака с Адэмом. Бросаю гневный взгляд на виновника всех бед. Не смотрит на меня, уставившись в свой стакан. Ни одной эмоции увидеть не получается.
Я глубоко вдыхаю, но вопреки ожиданиям, кислород в лёгкие не поступает, лишь жгучая лава разливается по горлу.
— А вы, господин Адэм Берк, ничего не хотите сказать?
Намеренно обращаюсь к нему на Вы, подчёркивая деловой, пренебрежительный тон. Стараюсь держать себя в узде и не наговорить лишнего при братьях. Адэм поднимает голову, встречает мой ледяной взгляд.
— Помнится, вы тоже не горели желанием связывать себя узами брака со мной, — продолжаю насмешливо.
В ушах начинают звенеть его слова, что он женится на чистой и невинной девушке. Почему, чёрт возьми, сейчас он ведет себя так, словно накачался транквилизаторами? От чего не протестует, как и я?
Адэм
Мысленно зажмуриваюсь. Адэм наклоняется вперёд в мою сторону и произносит:
— Поменялись обстоятельства и приоритеты, госпожа Камилла Берк, — улыбается ядовито. — Привыкайте к новой фамилии.
Кто-то из братьев шутливо присвистывает. Хмыкает.
— Я лучше съем собственные ботинки, чем буду носить твою фамилию! — бросаю ему в ответ.
— Хватит ребячится! — жёстко произносит Рафаэль. — У тебя нет другого выхода, Камилла!
Последнее предложение звучит решительно и безапелляционно. Он встаёт и пересаживается на место, где сидел до него дядя.
— Присаживайся! — говорит жестким тоном, не терпящим возражения.
Я упрямо приподнимаю подбородок, протест и бунт внутри не дают мне ступить и шагу.
— Я сказал, сядь! — продолжает настойчиво.
А я продолжаю стоять. Обида на брата начинает набирать обороты. Какое он имеет право так обращаться со мной, никогда раньше такого не происходило. Рустем драматично громко вздыхает.
— Вот упертая, — говорит себе под нос. Встаёт, подходит ко мне и усаживает за стол. Садится следом. Напротив меня сидит Демир, я упираю в него взгляд, ища поддержки. Умоляю его встать на мою сторону, помочь разрулить всю эту ситуацию. Ответом мне служит сожаление на его лице.
«Прости, но я бессилен.» — говорит его взгляд.
— Камилла, я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала. Отец оставил завещание, — ровным тоном, стараясь перетянуть на себя моё внимание, произносит Рафаэль.
Я не смотрю в его сторону, но вниманием моим завладеть ему удаётся.
— Папа оставляет тебе апартаменты в «Санта-Барбаре», загородный коттедж, машину и два банковских счета. Ещё тебе отходят тридцать процентов акций компании, принадлежавших ему.
Он замолкает, очевидно ожидая моей реакции, я никак не реагирую, чувствую лишь опустошённость внутри.
— Но, — снова начинает Рафаэль. — Ты наследуешь всё это при одном условии…
Я не сдерживаюсь и перевожу на него взгляд, брат смотрит на меня цепко. Догадка о том, что за условие заставляет меня натянуто улыбнуться.
— При условии, что я должна выйти замуж за Адэма! — констатирую очевидное.
Рафаэль утвердительно кивает. Я выдыхаю. В глазах начинает печь, прикрываю их на мгновение, прислушиваюсь к себе и понимаю, что этот факт ничего не меняет.
— Мне ничего не нужно, Раф, — начинаю воодушевлённо.