Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
— Да, — отвечает стоном, глаза затуманены. — Ненавижу, — продолжает рванным голосом, трепыхаясь в его объятиях.
Сердце в клочья. Следом в голове зарождается вопрос. Он, как кислота разъедает изнутри, рвётся наружу. Адэм борется с собой, крепче сжимает ягодицы девушки, чтоб не ляпнуть то, что уже в горле барахтается.
«Сука. Заткнись, блять!» — приказывает себе.
— А его любишь?
Застывает.
Грёбанный ад опустел. Все черти внутри него творят вакханалию.
От её ответа
— Люблю, — вырывается хриплым шёпотом.
Она хочет сказать что-то ещё, но он резко впивается в её рот поцелуем. Хочет заткнуть дрянь. Она заставляет его окончательно обезуметь. Нервная система разбивается дребезги.
Он ускоряется.
— Адэ-э-эм, — стонет она. — Не смей останавливаться, — просит с приказом и мольбой одновременно.
Теперь и она двигается к нему навстречу. Ногти царапают спину, раздирают плоть.
— Тогда ненавидь меня сильнее, — подбрасывает её на себе, чтобы проникнуть ещё глубже.
В ушах стоит эхом её шумное дыхание.
— Ненавижу тебя, — сорванным голосом. — Ровно до одного шага, — произносит прежде, чем он чувствует, как сокращаются мышцы, сжимающие его плоть.
Она виснет на его руках, содрогается всем телом, вцепившись зубами в его плечи. Адэма накрывает сразу вслед за ней.
Пару минут они стоят, не шевелясь, выравнивая дыхания. Потом Адэм вместе с ней на руках выходит из бассейна.
— Я сама, — говорит Камилла, аккуратно сползая из его рук.
Адэм наблюдает за тем, как она приподнимает свою вещь с кафеля, натягивает на себя. Движения неловкие и хаотичные. Избегает его взгляда.
Он хватает свои брюки и, следуя её примеру, надевает их. Чувствует, что девушка жалеет о произошедшем. Зарывается рукой в волосы, в нём вскипает злость.
— Спокойной ночи. Завтра нужно будет определить график пользования бассейном, — бросает девушка, проходя мимо.
Как так она быстро очухалась? Его самого ещё колотит.
Адэм настигает её в три шага. Останавливает, припечатывает спиной в себя.
— Твою мать! Ты решила доконать меня?
Жажда обладать ею вновь просыпается в нём с новой силой. Он кладёт руки на бедра девушки, сильнее вдавливает в свой пах, давая ей ощутить, что хочет её снова.
— Я тебя не отпускал, — заявляет шёпотом.
Прикусывает мочку уха, разворачивает её к себе, впивается в губы. Встречает такой же пыл, что распаляет его самого.
Кайфует от того, как быстро воспламеняется девушка в его объятиях. Пару секунд назад она была холодна, как лёд, и вот вновь полыхает огнём.
Они целуются и, не отрываясь друг от друга, проходят в гостиную её квартиры.
Камилла ведёт его к спальне сквозь полумрак. Поднимаются по
— Иди ко мне, — снова припадает к её губам, убирает влажные волосы с женского лица. — Хочу трахнуть тебя тут, — говорит сквозь поцелуй.
Одной рукой скользит к ней под пеньюар. Приподнимает свои бедра, чтобы освободиться от брюк. Камилла помогает ему, приспускает их, затем замирает.
Её пальцы несмело прикасаются к его восставшей плоти и сжимаются вокруг неё.
— Бля-я-ять, — вырывается у него, опрокидывает голову назад.
Одно, несмелое прикосновение девушки вышибает дух из него.
— Тебе нравится? — слишком тихо, почти беззвучно спрашивает она.
Её интерес в этом вопросе кажется вполне искренним. Медленно, очень плавно, словно боится причинить ему боль, двигает рукой вверх.
— Продолжай, — просит осевшим голосом, стискивает зубы.
Старается контролировать дыхание, не сорваться, не застонать от ощущения её пальцев на члене.
Движения девушки становятся смелее, она сползает с его коленей, устраивается между ног. Адэм проклинает, что тут слишком темно, и он не видит выражения её лица, лишь умопомрачительный силуэт.
Движение её рук становятся синхроннее и ритмичнее. Вверх-вниз, вверх-вниз. Они сопровождаются мелодией ее дыхания.
Он не выдерживает, закрывает глаза, а там вместо темноты — искры и вспышки. В голове самые грязные ругательства. Почему он так реагирует на неё. Ни с одной девушкой не было такого, чтобы он готов был кончить от одного лишь прикосновения к себе.
Резко распахивает веки. Камилла, убрав руку, припадает к нему ртом.
Остановка сердца. Пожизненная кома. В горле стон превращается в булыжник.
Что, блять, она творит?
Руки тянутся к ней, ложатся на голову и замирают в растерянности. Хочется её отодвинуть от себя и в тоже время направить вниз, умолять впустить в рот глубже.
Язык и губы девушки несмело порхают по его члену, её движения неумелые и неловкие. Это моментально отрезвляет. Она делает это впервые. Это открытие стреляет фейерверком в мозгу. Он расплывается в победоносной улыбке.
Взяв её за затылок, намотав волосы в кулак, он уводит её от своего паха, тянет вверх к себе, проникает языком ей в рот.
— Лгунья, — обвиняет, когда они перестают целоваться. — Ты ранее ничего подобного не делала.
Смеется глухо. Его накрывает дикое окрылённое состояние. Он опускает руки к её талии, скользит руками по бёдрам, приподнимает вверх пеньюар, стягивает с неё, откидывает в сторону. Входит в неё.
— Какая горячая и влажная, — произносит с кайфом.
Медленными толчками входит в неё.