Осколок его души

Александрова Марина

В этот самый момент, Рэби осторожно взял мою ладонь и положил себе на щеку. Глубоко вздохнул, лицо его вдруг стало таким расслабленным и умиротворённым, когда я попыталась отпрянуть от него, он продолжал удерживать мою руку. Секунда, две и я с удивлением поняла, что всё прошло. Ни гнева, ни ярости, лишь спокойствие и умиротворение.

– Ты питаешься мной, – прошептала я.

Сама мысль была пугающей. Человек, который был мне отцом, братом, другом ел меня, фигурально выражаясь, но всё же.

– Хм, – усмехнулся он, – не так часто и много, как хотелось бы, – расплылся он в счастливой улыбке, от ко- торой у меня мороз по коже пошел. – Знаешь, – сказал он, – сейчас очень важно, чтобы ты правильно поняла то, кто я и как именно всё так получилось. Когда погиб твой отец, а я именно уверен, что он погиб не по своей воле, – неожиданно резко сказал он, – и пострадала ты, меня не было рядом. Я уезжал по его поручению, а когда вернулся, то оказалось, что у меня больше нет…

– Хозяина? – предположила я.

– Носителя, было бы точнее, – в ответ мне усмехнулся он. – Ниром не владел мной, скорее я помогал ему, а он мне. Но прежде всего, он был мне другом. Именно рядом с ним моё сознание сформировалось, у меня появилась новая форма и я стал более сложным… наверное, так.

Пятнадцать оборотов назад. Турийские леса.

Молодая женщина в изысканном белоснежном кимоно, на котором единственным ярким пятном был алый шелковый пояс, стояла у распахнутого окна. Она жадно вдыхала прохладный воздух, который словно впитал в себя аромат дождя, прелой листвы и гари. Цвет её волос в лучах заходящего солнца более всего напоминал теплую карамель. Идеальная бледность кожи, изящные черты лица. В руках она держала белый ирис, то и дело поднося его к лицу, и вдыхая аромат. На губах женщины играла нежная улыбка. Казалось, она никак не может решить, чего ей хочется больше: вдыхать аромат траурного цветка или продолжать смотреть на остов обгоревшей восточной башни. За неё решил резкий стук в дверь.

– Кто? – резче, чем следовало, рявкнула она.

Вместо ответа дверь широко распахнулась, а на пороге возник тот, кто теперь принадлежал ей.

– Ты? – изумлённо изогнув бровь, сказала она, позволив себе улыбнуться. — Наконец-то.

– Что произошло?! – то ли прошептал, то ли просипел молодой загорелый воин, переступая порог.

– Трагедия, – просто ответила Дорей. – Сейчас работают королевские следователи, но боюсь…

Вопреки тому, что Дорэй могла умело изобразить любое нужное ей чувство так, что даже чужие люди не могли не проникнуться к ней, её обаяние огненного эвейя никогда не действовало на мужчину, что стоял напротив неё. Взгляд Рэби оставался твердым и непреклонным.

– Ты забыла, Иса, я вижу истину. Не криви свой рот, я не понимаю смысла, когда слова и гримасы не несут в себе настоящее. Пламя не откликается на пустоту.

– Демоны, – усмехнулась Дорэй, – должна же я тренироваться на ком-то, чтобы изобразить истинную скорбь, — фыркнула она, небрежно бросая цветок на стол перед собой. – Я понятия не имею, что тут произошло! Всё просто сгорело, — тяжело вздохнула она. — Когда я попыталась совладать с пламенем, то ничего не вышло. Это огонь истинного эвейя. Мне он неподвластен, – устало опустилась она на стул. – Неважно, с последствиями я разберусь. Они не посмеют уничтожить нас. Я не позволю. Если уж на то пошло, пусть забирают его дочь. Толку от неё всё равно ни теперь, ни потом не будет…что там осталось-то, Парящие, — отмахнулась она. – Ей же лучше, если так. Хоть для рода сможет стать полезной.

– Что с Ив? – напрягся всем телом мужчина.

– Без разницы, — отмахнулась женщина. — Лучше бы подумал, что будет с нами со всеми, в том числе и с тобой, если пострадаю я и мои дети!

Рэби скупо улыбнулся, прямо взглянув женщине в глаза.

– Вы мне без надобности.

– Ч-то? – нахмурилась она. – Искра не существует отдельно от пламени, забыл?

– Помню, — кивнул он. — Именно поэтому ни ты, ни твои дети мне не нужны. Ты не удержишь север одна, в курсе? Уже совсем скоро от тебя ничего не останется и так или иначе, но род Игнэ исчезнет. Твои дети… для меня они пустышки. Единственный, кто сможет тебе помочь до совершеннолетия детей — это я и ты это знаешь.