Основатели кланов I: Исход
Шрифт:
– Бунты. Твоих рук дело? – Андрей сконцентрировался, попытался пробить вновь надетую Николаем маску невозмутимости. Ему хотелось сорвать завесу, постоянно окружающую его брата. Долгие противостояния с Николаем дали ему в руки необходимые для этого инструменты. Впервые в жизни Андрей почувствовал настоящее чувство, скрывающееся под маской брата. Гнев.
– Ты ищешь меня несколько месяцев подряд, чтобы спросить, не устроил ли я какие-нибудь беспорядки? Ты в самом деле считаешь, что мне больше совершенно нечем заняться? – Николай покачал головой. – Андрей, тебе надо было оставаться в Академии. Такие
Последнее замечание оказало своё воздействие на Андрея. И это говорит человек, отправивший меня в изгнание. Андрей резко вдохнул через нос в попытке остудить собственный гнев. Гнев не поможет мне против Николая.
– У меня есть право задать этот вопрос.
Николай склонил голову набок, словно отыскивая в памяти необходимую информацию – движение, которое настолько напомнило Андрею отца, что он едва сдержался, чтобы не сорваться на Николая. Потом его брат медленно покачал головой и сухая, не несущая ни капли веселья улыбка искривила его губы. Господи, словно из могильного склепа выбрался.
Однако ещё более Андрея потрясло иное сходство Николая с отцом. Такая же пустота. Что ты с собой сделал, Николай?
Андрей внезапно вспомнил о бесконечных разговорах о Николае, которые он вел с Даной, и его охватило новое чувство.
Жалость. Сочувствие.
– Андрей. С тех пор прошло уже четырнадцать лет. Я сделал тогда то, что должно было быть сделано. Не больше.
Новая волна гнева накатила на Андрея, угрожая уничтожить едва появившееся сочувствие. Новый глубокий вдох немного успокоил натянутые нервы и помог успокоиться.
– Пятнадцать.
– Что? – переспросил сбитый с толку Николай.
– Чуть больше пятнадцати лет. Не четырнадцать.
– Четырнадцать, пятнадцать… Андрей, это не играет никакой роли. Всё в прошлом. Ты что – думаешь, если я однажды пошел этим путем, так я теперь всегда буду им пользоваться? У меня теперь – совсем другие проблемы, я не вожусь с гражданскими. Не говоря уже о том, что моя успешная стратегия того времени теперь вряд ли применима. Совершенно другие обстоятельства. Мы здесь не громоздимся друг у друга на головах, как тогда на кораблях… результатом был бы совершенный хаос. Неуправляемый. Я ненавижу ситуации, которые нельзя просчитать.
Андрей беспомощно уставился на Николая, пытаясь что-либо понять. Как могут они – такие разные – быть братьями? Как мог Николай так далеко уйти от любого проявления человечности? Он снова услышал слова Даны. Его человечность глубоко спрятана, опущена до уровня, на котором он в состоянии её вынести. Он должен принимать решения, которые принесут солдатам – и точно так же гражданским – верную смерть, но у него нет способности твоего отца влезть в шкуру этих людей, посочувствовать им и, тем не менее, выжить.
Могло ли это быть главной причиной? Несмотря на бесчисленные ночные дискуссии с Даной, Андрей все ещё не был полностью убежден её оценкой его брата – мыслью о том, что Николай попросту решил идти путем, отличным от того, которым шел генерал. Путем, который, тем не менее, должен был сделать из него великого лидера. Может быть…
Неожиданная
– Ты ведь о чем-то умалчиваешь, так? К чему ты ведешь?
Словно пойманный на месте преступления вор, Андрей ушел в себя. Идеальная выправка Николая вкупе с его, казалось, непоколебимой уверенностью в себе сбивала Андрея с толку, усложняла его осторожную попытку разговорить брата. Старое ощущение неполноценности скребло его сознание. Андрей на мгновение задержал дыхание и взглянул внутренним взором сам на себя. Он почувствовал неуверенность, однако внезапно вспомнил безмятежную ухмылку Карсона. Как сильно – и как хорошо – она отличалась от бесчувственной улыбки его брата! Андрею пришла на ум поговорка Раймонда: «Мы построены не по одним и тем же чертежам, так что нам не обязательно идти одним и тем же путем».
Пользуясь возникшей паузой, Андрей начал расхаживать взад-вперед – размеры палатки позволяли это. Теперь его шаги утяжелились, каждый шаг – символ его стремления к самоутверждению. Мой собственный путь. После нескольких кругов по палатке Андрей сообразил, что Николай так и не ответил ему. Оглянувшись на Николая, он увидел, что тот холодными глазами следит за ним.
Пытайся-пытайся меня порезать взглядом на пластинки. Не получится! Андрей нахохлился и продолжил мерить шагами палатку. Я выдержал схватку с отцом – почему я должен спасовать перед тобой?
– Что ты от меня скрываешь?
Новая заминка, словно Николай взвешивал варианты. В конце концов, он ответил:
– Гражданские – не единственная группа, которая в последнее время начала распадаться на разные фракции. – Николай открыл рот, словно хотел ещё что-то добавить, однако явно передумал и вызывающе взглянул на Андрея.
Шаги Андрея замедлились и он в конце концов остановился перед братом. Его разум лихорадочно пытался осмыслить полученную информацию и уложить её в голове в общий контекст. В то же время он старался рассмотреть различные интерпретации того, что сказал Николай.
– Военные части, которые крадут оружие из форта «Брайан»? Они начали преследовать собственные цели?
– Мы не можем этого доказать.
– Но ты в это веришь?
Николай снова замешкался и отвел глаза. Когда он вновь взглянул на Андрея, на его губах играла улыбка:
– Ут.
Несмотря на тяжёлую ситуацию, Андрей улыбнулся в ответ. Он выиграл этот бой, но война ещё не выиграна. Тем не менее, ситуация взволновала его почти так же, как первая ночь с Да-ной. Мы – по-прежнему братья.
– Почему?
– Не могу сказать.
– Отец, – отреагировал Андрей и оба обменялись страдальческими взглядами, тут же опустив глаза. Андрей снова начал бродить по палатке – ещё и потому, что его движения на холодном воздухе, проникающем сквозь полог палатки, не давали ему замерзнуть.
– Может быть. А может быть, и нет, – Андрей замедлил шаги, заметив новое выражение на лице Николая. Он вспомнил отцовское выражение лица – подобное он видел много лет назад. Андрей остановился и затаил дыхание. В единый момент – словно в прозрении – образ Николая, который он выстроил в своих мыслях, изменился совершенно. Появился совершенно новый – образ лидера.