Основы изучения языкового менталитета: учебное пособие
Шрифт:
Успенский 1996 – Успенский Б.А. Избранные труды. Т. I. Семиотика истории. Семиотика культуры, 2-е изд., испр. и доп. – М.: Шк. «Языки русской культуры», 1996.
Успенский 2007 – Успенский Б.А. Ego loquens: Язык и коммуникативное пространство. – М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2007.
Цивьян 2006 – Цивьян Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. Изд. 3-е, испр. – М.: КомКнига, 2006.
Вместо заключения (языковой менталитет в русском языке начала III тысячелетия)
Не мы живем в языке, как думают многие, а язык живет в нас.
Феномен языкового менталитета этноса не может иметь «заключения», потому что он завершится только вместе с народом, который носит его в своем сознании. Поэтому вместо заключения мы предлагаем поразмышлять о том, как же сегодня, в дни «глобализации» и «культурной экспансии», чувствует себя наш, такой исконный, такой родной языковой менталитет? Не слишком ли тяжело ему приходится под давлением всевозможных инокультурных влияний, прямых и опосредованных заимствований не только и не столько слов, сколько чуждых нам культурных ценностей и моделей поведения? Эту проблему еще в 1993 г. очертил В.В. Колесов: «К сожалению, сегодня во многом наше мыслительное пространство искривлено неорганическим вторжением чужеродных ментальных категорий. Возможно, в будущем и они войдут в общую систему наших понятий, пополняя и развивая менталитет и язык. Однако рачительное и критическое отношение к этому процессу требует компетентности и осторожности» [Колесов 1993: 124].
Одна из расхожих точек зрения на инновационные тенденции в русском языке последних лет состоит в том, что русский язык окончательно подпал под влияние «западных образцов», «погребен» под массивом многочисленных неоправданных заимствований и чуждых нам инокультурных норм речевого и невербального поведения. Однако подобная точка зрения не учитывает, что любой развитый литературный язык с богатыми культурными традициями (к каковым, безусловно, следует отнести и русский язык) располагает значительным потенциалом аккумуляции «своего» и апроприации «чужого», что в целом является залогом его дальнейшего обогащения и развития.
Указанные соображения приводят нас к попытке оценить, в какой мере инновационные тенденции в русском языке наших дней соответствуют определенным способам языковой концептуализации мира, характерным именно для русского языкового менталитета, в какой мере они ему действительно «чужеродны».
Многие исследователи писали о значимых для русского человека культурных смыслах, отраженных в семантике слов и выражений, грамматических категориях и синтаксических конструкциях обыденного языка [Вежбицкая 1997; Зализняк, Левонтина, Шмелев 2005 и др.]. Это и идея непредсказуемости мира, и идея неконтролируемости или ослабленности субъектного контроля за событием, это и своеобразие ценностной ориентации, при которой такие очевидно «общественно полезные» вещи, как, например, рациональность, амбициозность, «закрытость» внутреннего пространства от других (англ. privacy), деловитость и практичность могут оцениваться отрицательно, поскольку они иррелевантны по отношению к нравственной составляющей указанных свойств, etc. Представляется, что вполне допустимо поставить вопрос, насколько релевантны эти и многие другие черты русского «взгляда на мир», отраженного в языке, по отношению к современной языковой ситуации.
В русском языке последних лет наблюдается противостояние двух диалектически противоречивых тенденций. С одной стороны, очевидно, что, то ли под влиянием изменившихся социокультурных и коммуникативных условий, то ли под влиянием инокультурных и «иноментальных» жизненных установок, активно проникающих в современное русское концептуальное пространство, многие инновации начинают отражать несвойственные русскому языковому менталитету когнитивные, ценностные и мотивационно-прагматические ориентиры. Это отражается
С другой стороны, для многих инновационных процессов, происходящих сегодня в лексике и грамматике нашего языка, характерно отражение именно русских принципов концептуализировать мир в языке, и такого рода инновации не менее, а, может, даже более активны в современной речевой практике, тем более что они затрагивают именно глубинные способы языкового освоения мира в слове. Именно о таких инновациях и пойдет речь. При этом мы коснемся только одной сферы употребления русского языка последних лет – это язык в среде Интернет. На наш взгляд, на сегодняшний день именно эта среда представляет собой одну из наиболее динамичных и активно развивающихся коммуникативных систем в русской речевой практике. Прежде всего нас интересует область неформального Интернет-общения (чаты, форумы, конференции, блоги и пр.).
Инновационные тенденции в лексике. Очень характерно именно для русского типа языковой концептуализации действительности использование отглагольной лексемы, которая как бы охватывает всю ситуацию в целом или весь комплекс психических состояний лица, что отражает отмеченную во многих источниках ориентацию русской языковой картины мира на динамическое осмысление действительности, на «повышенную глагольность». Так, окказионализм догонялово экспрессивно маркирует целый фрейм 'аварийное столкновение двух машин на дороге, следовавших одна за другой': Видел сеня догонялово серебристого седана В3 в камаз (миксер) номер 215 (буквы не помню) на 3-ем транспортном кольце в районе Студенческого моста.
Употребимость этого слова подтверждается его активным использованием для «схватывания» и других ситуаций. Оно, например, используется в значении 'поездка на разных транспортных средствах с целью догнать поезд, от которого отстал (на который не попал) говорящий': Ведь кто то мог пробить ж. д и ответить мне, и не было бы никакой поездки, никакого догонялова, никакого напряга людей в других городах… – Отметим, что иным способом говорящий не смог бы выразить этот блок смыслов с такой емкостью и экспрессией.
Активность в языке «неформального сетевого общения» лексем типа догонялово подтверждается и контекстной омонимией, возникающей при употреблении этого же слова в других ситуациях и в других коммуникативных условиях: так, на форуме «Какое пиво вы потребляете?» встречаем актуализацию в этом словоупотреблении другой исходной семантики – просторечного значения догоняться 'употреблять добавочные дозы спиртных напитков для достижения нужного говорящему состояния': Народное догонялово.
О том, что можно говорить именно об инновационной тенденции, свидетельствует наличие в узусе модели образования подобных слов и от других глагольных основ: …брали завтрак, без него не бронируют, но из еды было лишь поилово типа кофе из машины… Причем и эти лексемы ведут себя подобно слову догонялово, т. е. обладают способностью маркировать разные ситуации и обозначать разный набор смыслов. Если в вышеприведенном примере перед нами – значение 'питье', то в следующем уже обозначен целый фрейм 'празднование, сопровождающееся (обычно) обильной выпивкой': Завтра супер-поилово – 50 лет нашей конторе.