Шрифт:
1
Первый этап моего путешествия благополучно заканчивался. После очередной излучины, показался ровный и спокойный участок реки длиной не менее километра. Я бросил весла, позволив лодке самостоятельно плыть по течению, и вытащил из куртки свой смартфон. Непосредственно как телефон, он был весьма непрактичной вещью, занимая весь внутренний карман. В городе я им не пользовался. Но большой шестидюймовый экран позволял смартфону быть и читалкой, и компьютером, и навигатором в походных условиях.
Где-то здесь меня должны
К моему удивлению, в оговоренной заранее точке встречи стоял большой катер. «Адмиральский», как принято называть подобные быстроходные посудины. С крутыми обводами, позволяющими ходить ему и по морю в непогоду, с мощным двигателем и стальным корпусом, но все палубные надстройки и сама палуба изящно отделаны лакированной деревянной рейкой. На таких катерах обычно разъезжает высокое портовое начальство.
«Вот сукин сын! – возмутился я коварством своего давнишнего приятеля. – Обещал, что мы проведем вдвоём на реке неделю на большой рыбалке, а, кажется, замыслил рядовую пьянку. Ох, уж эти москвичи! Ну и что с того, если эти местные тузы с катера завалят нас рыбой из какого-нибудь соседнего кооператива? Разве мы за рыбой сюда собирались? Собирались отдохнуть в тишине, полюбоваться на вечернее золото реки, вспомнить старые времена, сидя у костра. А, выходит, обычная пьянка в шумной кампании? Ну, я ему покажу!»
Я резко развернул лодку, табаня обоими веслами, и воткнулся в песчаный берег, рядом с катером.
– Николай! – крикнул я. – Выходи! Выходи, подлый трус!
Единственный человек на палубе катера, стоящий с удочкой на корме, махнул мне рукой.
– Вы – Смирнов? – громко спросил он. Заходящее солнце находилось за его спиной, так что лица говорящего я сразу не разглядел.
– Смирнов. Но какого чер… – ругательство вдруг застряло у меня в горле.
О, господи… Это было невероятно… По трапу, упирающемуся в берег, я быстро поднялся на палубу.
Человек жестом поманил меня к себе, улыбаясь, протянул руку, но, естественно, не стал представляться.
Потом снова озабоченно посмотрел на поплавок и по-заговорщицки поднес указательный палец ко рту, мол, тише. Рыба несколько раз попыталась утащить поплавок на дно, но безуспешно. И лишь когда ей это удалось, он взмахнул удочкой и ловко вытащил из реки подлещика с ладонь величиной.
– Ну, слава Богу, почин мы сделали. Теперь можно и поговорить. Только не удивляйтесь. Это я вас сюда вытащил, уж извините великодушно за маленький розыгрыш. Но, наверное, прогуляться по летней реке десяток километров вниз по течению вам было только в охотку. Погода хорошая.
– Хорошая. А Николай где? – чувствуя себя полным идиотом, спросил я.
О чем я говорю?! Сдался мне этот Николай, когда беседуешь – вот так, накоротке – с…президентом!
– Николай? – засмеялся он с хорошо знакомыми интонациями в голосе. – Наверное, дома сидит, пьёт пиво у телевизора. Сегодня ответственный матч с итальянцами. Может быть, и нам стоит одним глазком взглянуть
Точно, театр абсурда.
Но тут же мой фантастический визави опять замер, прошептав:
– Похоже, вечерняя зорька уже началась, снова клюет. Знаете что? Сходите, будьте добры, в каюту, пусть ребята вынесут телик на палубу. Только сделают звук потише, и сами не шумят, а то всю рыбу распугают.
Возвращаясь из роскошной каюты на палубу с двумя молодыми людьми и портативным телевизором, я украдкой прошептал:
– Слышь, мужики, а это не двойник?
– Не, самый настоящий, – осклабился один, – а вы у него паспорт попросите показать или удостоверение президента.
Я понял, что он так шутит.
Счет в матче, несмотря на то, что игра шла лишь полчаса, был уже разгромный для нас – 0:2. Президент что-то хмыкнул про себя и ловил рыбу ещё минут пять. Потом, с видимой досадой отдал удочку одному из свиты.
– Пойдёмте на нос, надо переговорить, через час темнеть начнёт, а вам ещё надо километра три вглубь острова пройти. Вы знаете, что там находится? – он махнул рукой в сторону берега.
Я пожал плечами:
– Военный объект.
– А какой?
– Ну, это же секрет Полишинеля, – улыбнулся я. – В этих краях еще десятилетия назад приходилось рыбачить. И в советское время все рыбаки доподлинно знали, что в глубине острова есть станция слежения за спутниками, а чтобы как-то замаскировать объект и ограничить свободный доступ к нему, на острове устроили охотничье хозяйство для военных. Однако егеря разрешают рыбачить и ставить на берегу палатки всем желающим, лишь бы в лес далеко не углублялись. – Я снова ухмыльнулся. – Только что здесь делать президенту? Таких объектов по стране десятки, а, может быть, и сотни. Просто порыбачить и поохотиться приехали, товарищ президент?
– Нет. Хотел увидеть объект своими глазами. Увидел. Останусь здесь на берегу порыбачить до утра. Только на острове совсем не то, о чем вы слышали. С недавнего времени не то. Хотя и станция слежения по-прежнему существует. Рядом. Но и объект совсем другого рода.
– Какой же?
– Скоро сами увидите. Об особых экономических зонах слышали?
– Слышал. Но… Это же остров, небольшой остров. Вернее, большой остров для реки, но крохотный для страны. Остров между двумя рукавами реки. Километров десять квадратных.
– Пятнадцать квадратных километров, – уточнил президент.
– Все равно, смешно для экономической зоны. Для России смешно.
– Не скажите, вольны у нас разбрасываться квадратными километрами. Где вы познакомились с Николаем? – неожиданно изменил тему президент.
От этого, вроде бы простого вопроса президента я полностью растерялся. Что ему ответить? Мол, я знаю, где фактически работал в те годы Николай, но нас связывала чисто личная дружба? Что в никакой «разработке» органов я никогда не был, то есть не был ни осведомителем, ни тайным носителем их кэгэбэшных погон? Но, наверное, и сам президент прекрасно об этом осведомлен.