Особенные
Шрифт:
От запаха куриного бульона желудок противно сжало, и желчь попросилась наружу. Кое-как сглотнула и сделала вздох, пачкать собственный тюфяк, когда сама и так в грязи, было бы лишним.
– Ничего, сегодня тебя освободят. Все будет хорошо, Ли. Обязательно будет. – поймала очередной рецидив просветления, и поняла, что голос говорившего знаком. Но где я его слышала?
Когда меня оставили одну, села, поднесла кисть к лицу и вгрызлась в собственную руку. То, что испытывала, было ничем, по сравнению с предыдущими пытками, и я стала усерднее распарывать зубами собственную кожу,
Зрение так и не пришло в норму, да еще и потемки не давали увидеть результаты своих трудов. Но, почувствовав губами, что кровь стала идти интенсивнее, легла на спину и приготовилась уснуть.
И я уснула, увидев прошлое в малейший деталях, без прикрас и ноток ужаса. Просто факт, что мое увлечение погубило двух подростков. Сергей оказался одним из пришлых, он уверенно завоевал мое расположение, сначала заставил поверить, что я ему не безразлична, а потом растоптал. Со стороны посмотрела на прошедшие пытки, и поняла, что слабая, не способна отстаивать собственные ценности, терпеть боль. Я ни на что не способна, и осталось только подохнуть как бездомной собаке в грязном углу.
Стоило открыть глаза, как тут же зажмурилась, слишком много белого вокруг. Неужели все-таки избавилась от всех ужасов жизни, и обрела покой? Кое-как разлепила веки, и повернула голову вбок.
На стуле сидела девушка в синей форме, она держала мою руку за кисть и неодобрительно щурилась.
– Уже очнулась? – брезгливый тон заставил отобрать конечность и с вызовом взглянуть на блондинку. – Да и пожалуйста, ходи со шрамами. – говорила она с легким акцентом, но понять, какой стране она принадлежит, было невозможно.
– Где я? – как бы сильно не хотелось показать свой гонор, но было необходимо получить информацию.
– В лекарской. Тебя нашел охранник почти мертвой. Лучше спасибо скажи ему, как встретишь, ну и высшему суду, разумеется. Изначально тебя хотели подавить и отправить на сортировку, а сейчас хотят рассмотреть твое дело. Как по мне, так нечего особам вроде тебя делать в обществе, только изоляция и изнуряющий труд. – она резко встала, отчего стул чуть не перевернулся, и покинула комнату, оставляя меня одну на чистой и теплой постели.
Так странно было лежать и ощущать мягкость матраса и аромат свежего белья, что против воли улыбнулась. Однако, долго быть такой расслабленной – непозволительная роскошь, нужно думать.
Что мы имеем в сухом остатке? У меня будет суд, и, как говорил мужчина во снах, меня должны определить в один из миров, где мне необходимо поступить на непонятного силовика. Что это за люди? Охранники правопорядка? Вряд ли туда возьмут человека с моим послужным списком, но это не главное.
Все эти существа питаются моим миром, словно паразиты, и если уничтожить их не получиться, то можно попробовать изгнать.
Попыталась резво встать с кровати, но сильное головокружение заставило двигаться медленно. Видимо, истощение гораздо сильнее, чем представляла сначала. Но ничего, раз пережила ад, то легкое недомогание тем более переживу, пусть только дадут возможность проникнуть в их мир, и я устрою там переполох.
Долго отсиживаться мне не дали, спустя пару минут после ухода девушки, ко мне вошел высокий черноволосый мужчина. Сначала бросился в глаза шрам от уха до подбородка, а потом острые эльфячьи уши. Эта деталь смотрелась комично, и я не сдержала глупого смешка. Надо же, поклонник толкиена, мать его, как только в охрану преступников взяли.
– Вставай, и иди за мной. – кое-как поднялась на ноги, но стоило выровняться и с вызовом взглянуть на конвоира, как он схватил за волосы и вытолкнул в коридор, где был уже знакомый отделочный камень. Интересно, а это для антуража, чтобы преступников пугать? Если так, то просчитались, после болезненной хватки охранника внутри вспыхнул не страх, а жгучая злость. – сейчас у тебя состоится суд, твоя задача стоять тихо, поднимать голову, когда попросят, и говорить когда прикажут. – начал инструктаж бугай. Не удержалась, и хмыкнула, за что получила болезненный удар по ребрам. Вытерпеть не смогла, упала на землю и обхватила рукой пострадавшее место.
– Урод. – прошипела сквозь зубы. Наказание последовало тут же, и после удара ботинком в спину упала на пол, протирая собой грязный пол. А может наоборот испачкала, на мне уже давно нет даже клочка чистого места.
Все, кто ко мне приходил, пытали осторожно, до удара дубиной по ребрам на мне не было ни одного синяка, хотя и не могла прикоснуться к некоторым участкам тела, не испытывая при этом сильной боли.
– Окстись, Ринальд, иначе до суда она не доживет. – рядом с лицом приземлился чужой плевок. Кажется, Ринальд не очень доволен приказом. – Встать. – пришлось пересилить себя и подняться. Сначала на четвереньки, а потом, как доползла до стены, и на ноги. – В этом месте никто не проявит жалость, даже если ты женского пола, прекрати навлекать на себя удары, если все пройдет хорошо, то жить долго будешь, ну а если нет, то побереги физические возможности и острый язычок для сортировки.
Вот и все, стоило подняться, как на руки надели странные наручники, и внутри тут же все сжалось до размера горошины. Они заперли внутри мои способности, ведь если до этого я ощущала себя хоть и побитой, но целостной, то сейчас от меня словно целый кусок отрезали.
– Вперед. – пробасил тот, что ударил совсем недавно, и я пошла.
Сначала шли по подземелью, и дорогу нам освещали кристаллы на стенах, потом был долгий подъем вверх, очередной темный коридор, и снова каменная лестница, которая вывела нас на свет.
Легкие тут же вдохнули чистого, свежего воздуха, но долго наслаждаться моментом не позволили, легонько толкнули в спину, чтобы не останавливалась.
Тюремщики шли очень тихо, я их скорее чувствовала, чем слышала, тогда как мои шаги отдавались эхом в огромной полупустой зале. Сколько я провела в тюрьме? Достаточно, чтобы тело чесалось от грязи застенок, а желудок молил о полноценном приеме пищи.
Весь путь шла, опустив голову. Таков приказ, за нарушение которого получу очередной удар по ребрам. Душевные терзания из меня тоже выбили, оставив только жгучую злость, и ярое желание отомстить. И я отомщу, они сами подскажут мне способ, отомщу за своих мальчиков, отомщу за свой мир, и за себя.