Особняк
Шрифт:
– Ого, – проговорил Билли. Шон глянул на него, но оказалось, что его спутник смотрит вовсе не на поместье, а куда-то в сторону – туда, где густо растут деревья. – Ты это видел?
Шон почувствовал раздражение. Билли должен был смотреть на особняк Игл.
– Нет. Что там?
– Кажется, я заметил чернохвостого оленя. Он с огромными рогами и полностью черный. Этот зверь будто сошел со страниц сказки или книги со страшилками, – Билли тряхнул головой. – Он появился всего на долю секунды. Честное слово, я даже не уверен, что действительно видел его. Возможно, показалось.
– Скорее всего,
– Ага, – сказал Билли, снова поворачиваясь к зданию, стоявшему перед ним. – Вот это размеры, – произнес он.
– Особняк? Шестьдесят комнат для гостей плюс помещения для проведения конференций и размещения персонала. А еще кухня, столовая, спа, спортзал. Ну и прочее дерьмо.
– Да нет, – сказал Билли. – Я про Гнездо.
– А. Ну да, логично. Это приватная зона. Много открытых пространств и света.
– По сравнению с особняком, это небо и земля. Возникает ощущение, что оно вот-вот взлетит и отправится на Марс.
– Это хорошо или плохо? – спросил Шон. Он отчасти сердился из-за того, что приходится задавать этот вопрос. Неужели нельзя просто взять и сказать, что оно великолепно?!
– Ну, не мне отвечать на этот вопрос. Оно выглядит современно, это точно. И отличается от всего остального. Особняк прекрасен, по-старинному роскошен, и мне понравилось, что ты решил сохранить его прежние черты. Если взглянуть под определенным углом, он явно напоминает дом с привидениями. Возможно, это неотъемлемая часть характера здания. Ну, знаешь, если бы у зданий была личность… – Он ухмыльнулся и фыркнул от смеха. – В одной из гостевых комнат нет же кровавых обоев на стенах?
– Черт. Тебе повезло, что ты не рос здесь. Жуткое местечко.
– Да-да, знаю. Отсутствие электричества и водопровода. Бла-бла-бла. Вы обходились газовыми лампами и печкой, а когда сломалась колонка, пришлось таскать воду из реки. Зимой приходилось носить с собой топор, чтобы сделать прорубь и набрать воды, и дорога и туда, и обратно шла в гору, – сказал Билли. Его голос звучал резковато, но Шон ничего не мог предъявить ему по этому поводу.
– Тебе не пришлось проходить через это, – сказал Шон. Он изо всех сил старался не сорваться, вспомнив об отце и о пожаре. – Это было не лучшее место для ребенка.
– Не забывай, что я прожил здесь с тобой две зимы, – теперь грубость в голосе Билли невозможно было ни с чем спутать. – Ты не уставал повторять, как комфортно в хижине, по сравнению с тем, через что тебе пришлось пройти в детстве. Какой бы дерьмовой ни была печь, ты напоминал о том, что у нас почти всегда есть электричество и ручная колонка с водой, а это уже гораздо больше, чем то, что могла предложить сторожка. Ничто не сравнится с тем, через что прошел в детстве бедняжка Шон Игл.
Шон сделал глубокий вдох. Нужно разрядить напряжение и сменить тему. Он постарался говорить как можно беззаботнее, как будто они болтали о пустяках.
– Ладно, ладно, – сказал Шон, – но все же расти в этом месте и жить здесь после колледжа – не одно и то же. Когда мы работали в особняке, это было похоже на приключение.
– Как скажешь, Шон. Как скажешь.
Шон приветственно помахал, проезжая мимо парней, работавших на газоне. Учитывая, что большая часть работ была закончена, на стройплощадке осталось меньше сотни рабочих. Порой, когда строительство разворачивалось на полную мощность, на стройке находилось по триста человек одновременно, и еще пятьсот базировалось в Уиски Ран. Им пришлось арендовать автобусы для перевозки рабочих из Кортаки, Сиракьюса и Олбани и еще несколько, чтобы возить людей из Оттавы.
Шон остановил машину перед входом в особняк. На лестнице его ждал прораб, и телохранители отъехали в сторону на втором джипе. Билли потянулся к ручке дверцы, но тут Шон положил руку ему на плечо.
– Слушай, мужик. Помнишь, как мы залезли в тоннели винного погреба и наткнулись на бухло, которое, скорее всего, осталось там со времен сухого закона?
Билли кивнул.
– А напившись, мы заплутали, пытаясь выбраться? Черт побери, чувак, честно говоря, я думал, мы там и сдохнем, – он рассмеялся и своим смехом заразил Шона. – Почему так смешно? Мне весело это вспоминать несмотря на то, что мы просидели там – сколько? – пять, шесть часов? Я испугался до чертиков. Сидя там, я начал верить во все страшилки, которые ты рассказывал мне об этом месте и его истории. Отчасти я думал, что мы уже никогда не выберемся. Это настоящий лабиринт.
– И он все еще там. Когда мы только начали реставрацию, то хотели все перекопать, но тоннели оказались настолько обширными – страшно подумать: они пронизывали весь холм изнутри, – что у нас не получилось избавиться от них, не повредив место для застройки. Мы поставили перекрытие, чтобы никто не смог в них попасть. Не хочу, чтобы кто-то из моих гостей пропал навсегда.
Смех резко оборвался. Никто из них не произнес этого имени, но оно пришло в голову обоим.
Пропал навсегда.
Таката.
Шон глянул на лестницу. Его ждал прораб, но он будет ждать столько, сколько захочет Шон. Он не был готов выйти из авто. Ему внезапно стало грустно. Очень грустно. Шон жалел о том, что было утрачено.
– Все уже не так, как раньше. Знаю, отношения между нами испорчены, и мне жаль, Билли. Правда жаль, – он чувствовал, как спотыкается на каждом слове. – Не знаю. Я хочу сказать, что ты был моим лучшим другом. Я никогда не чувствовал себя более живым, чем в то время, когда мы работали здесь над Нелли, а затем над Eagle Logic. Несмотря на то что случилось с… несмотря на это, я считал, что мы делаем нечто важное. Наша дружба и все остальное действительно имели для меня значение. Мне казалось, это лучшее, что я делал за всю свою жизнь. Может, отчасти поэтому я решил отреставрировать особняк Игл и привезти тебя сюда. Я хочу, чтобы ты знал: я ценю то время, что мы провели вместе.
Он замолчал и посмотрел на Билли. Тот кивнул.
– Ладно, – сказал Шон. – Хорошо. Но я серьезно тебе говорю: это не единственная причина, по которой я позвал тебя сюда. Этот проект и то, что я обратился к тебе за помощью, – не попытка вновь пережить молодость. Слушай, будет здорово, если это как-то поможет нам преодолеть разногласия, но дело в другом. Ты сам все поймешь, когда войдешь в особняк. Теперь там очень комфортно. Фискер сохранил внешнее убранство и основу, но теперь это совершенно новое здание.