Особое условие
Шрифт:
— Это была не моя вина, — тихо сказала она. — Пожалуйста, поверь мне, Вейд. Уехав, я каждый день жалела о том, что сделала. И все эти годы пыталась исправить свои ошибки. Именно поэтому я вернулась. Я нечестно поступила с тобой, когда уехала. Я причинила боль своему отцу. И теперь хочу исправить это.
— Ну, у тебя появилась прекрасная возможность, не так ли? — сказал Вейд, и голос его был холодным как лед. — Роди этого ребенка, а затем уезжай.
Глава 14
Уезжай?
Она родит ребенка,
Пайпер в шоке уставилась на Вейда:
— Но ведь ты сказал, это будет мой выбор! Остаться вместе с ребенком в твоем доме или уехать.
— Я передумал, — сказал он. — Когда ребенок родится, ты должна уехать. Мой ребенок должен доверять людям, которые окружают его. Его не должны окружать люди, которые говорят банальности, когда им удобно, и уезжают в ту же секунду, когда появляются какие-то трудности.
— И ты считаешь, что я такая?
Вейд приподнял бровь:
— Все твое поведение свидетельствует об этом.
— Я изменилась, Вейд. И научилась понимать, что такое хорошо и что такое плохо. Я научилась ценить людей.
— Красивые слова, Пайпер. Ты всегда умела их говорить. — Повернувшись, Вейд направился из детской комнаты, но возле двери остановился. — Я думаю, будет лучше, если ты сегодня вечером переедешь в свою комнату. Я распоряжусь, чтобы перенесли твои вещи.
Вейд лежал в кровати, глядя в потолок, и тосковал о Пайпер. Ему так не хватало ее!
Он думал, что она изменилась. Какая ошибка! Пайпер осталась прежней. Мысль об этом мучила его гораздо сильнее, чем он ожидал. Он чувствовал себя идиотом. Ему казалось, Пайпер хотела измениться, сделать шаг вперед в правильном направлении, но она снова обманула его. Ему нельзя было снова подпускать ее близко к себе. Если она причинила ему такую боль, то, значит, может морально травмировать и ребенка?
Стремление уберечь своего еще не рожденного ребенка захлестнуло его, пересилив боль, поднимавшуюся изнутри. Пайпер такая же, как и его отец: сначала будет уверять его в своей любви и преданности, а затем снова бросит его.
Это было не так страшно, пока была жива его мать. По крайней мере, Вейда тогда окружала ее любовь, служившая буфером между ним и его отцом. Но когда мать неожиданно умерла, Эрик Коллинз показал свою истинную сущность. Он перестал заботиться о своем десятилетнем сыне, и соседи, заметив, что мальчик живет сам по себе, хоть и в родительском доме, сообщили об этом в социальную службу.
Вейд до сих пор помнил, как отец лгал ему в тот день, когда его забирали из дому. И это был один из тех редких дней, когда отец явился домой.
— Прости, сынок, — сказал он, дыша перегаром. — Ты знаешь, я бы позаботился о тебе, если б смог. Я заберу тебя, обещаю.
Но Вейд увидел его глаза и понял: отец ему врал сквозь стиснутые зубы. Эрик Коллинз и не собирался прикладывать никаких усилий для того, чтобы забрать сына домой. И тогда Вейд еще острее почувствовал потерю матери.
Его усыновили, и это было не так уж плохо. Супруги, которые взяли
И на сердце его на всю жизнь остался шрам оттого, что он не оказался тогда рядом со своим первым ребенком. Но с ребенком, который носит Пайпер сейчас, все будет по-другому.
Следующие несколько дней отношения между ними были очень напряженными. Лишь на работе Вейд немного расслаблялся, окунаясь с головой в текущие дела, а с Пайпер он пересекался лишь в случае крайней необходимости.
Дома ему было гораздо труднее держаться в отдалении от нее. Вейд брал с собой работу на дом, ужинал в библиотеке. Декстер с женой с тревогой наблюдали за ними. Атмосфера в доме стала угнетающей, да и самому Вейду была ненавистна такая обстановка, однако он успокаивал себя: это будет продолжаться не целую вечность. Когда ребенок родится, Пайпер сможет отправиться туда, куда захочет, и жизнь значительно улучшится.
Всякий раз он подавлял в себе укол сожаления при мысли, что Пайпер уйдет. Вейд напоминал себе о том, что она уже уходила от него и ей легко будет это снова сделать. Но на этот раз она уйдет одна, оставив ему его ребенка…
Прошло еще две недели, и Вейд столкнулся с трудным выбором. Старший менеджер филиала его фирмы на одном из островов в Тихом океане оказался в больнице с сердечным приступом. Персонал в офисе был еще неопытный, и никто не мог занять место старшего менеджера. Единственный человек, которого можно было направить из Оклендского офиса, Рой Беккет, в настоящее время находился в Европе по другим делам, на завершение которых требовалась еще одна неделя.
У Вейда оставался один выход — ехать туда самому. Мысль о том, чтобы покинуть Пайпер, заставляла сжиматься его сердце, но он не мог взять ее с собой. В последнее время она выглядела плохо, вид у нее был затравленный, а темные круги под глазами вызывали беспокойство ее коллег, и они постоянно спрашивали ее, как она себя чувствует.
Несомненно, в окружении стольких людей Пайпер не могла совершить никакой глупости. Откинувшись на спинку стула, Вейд устало потер глаза. Пайпер была уже на шестнадцатой неделе беременности. В книжке про беременность говорилось, что на этом сроке уже можно ощущать движение плода. Вейд не мог поверить, что Пайпер на этой стадии пойдет на аборт.
Ему нужно было ехать. Вейд поднял трубку и, набрав номер авиакассы, заказал билет до Самоа. Чем быстрее он разберется с этим делом, тем скорее вернется домой.
Пайпер скучала по Вейду. После той ужасной ночи он почти не разговаривал с ней, явно избегая. И когда Пайпер спустилась утром на кухню позавтракать, она пришла в крайнее замешательство, увидев его за столом. Он ждал ее.
Вейд встал, отодвинув стул. Миссис Декстер перевела взгляд с одного на другого и схватила тряпку.