Особое задание
Шрифт:
— Могу доложить, что Шексна — это железнодорожная станция, рядом с которой железнодорожный мост через реку Шексну, отсюда и название. Рядом со станцией село Никольское, рядом еще несколько сел.
— Мост с которой стороны? — поинтересовался комиссар отряда.
— Мост с противоположной стороны, — сообщил я. Потом уточнил: — Со стороны Череповца.
Мне дали лист бумаги и карандаш, и я принялся делать грубый набросок, обозначавший реку, станцию, а также доминирующие высоты: холм, и колокольню храма в селе Никольское. Пока трудился, командир начал говорить:
—
Как бы в подтверждение сказанного раздался гудок паровоза, и мы поспешили по своим теплушкам.
В Ярославле к поезду прицепили еще два вагона с ярославскими бойцами, также как и у нас, собранными «с бору по сосенке». А что делать, если все наличные силы и средства сжирает Восточный фронт, не считая остальных фронтов поменьше, но также требующих человеческих затрат?
В Вологду прибыли часа через три. Прямо на перроне наш командир получил вводную задачу, а нам выдали сухой паек — восьмифунтовые банки с американской тушенкой из расчета одна на четверых и по два фунта хлеба. И можно было наполнить водой оба чайника. Правда, заварки и сахара нет, но кипяток тоже неплохо.
А главное, нам дали оружие — американские винчестеры и по двадцать патронов. Еще услышал краем уха, что Вологда отправит в Шексну бронепоезд, как только тот вернется с задания. Правда, когда вернется, никто не знал.
Винтовки выдали необычные, с рычагом. Я такие видел в кино про ковбоев. Интересно, это не из запасов ли союзников, вывезенных из Архангельска?
— О, а я с такой в германскую воевал, — заметил один из ребят, осматривая оружие. — Только у этой ствол покороче и крепления для штыка нет. И у патронов калибр поменьше. У наших на семь шестьдесят два, а тут шесть.
Откуда в германскую в нашей армии взялись винчестеры , спрашивать не стал. Скорее всего, закупали в САСШ и переделывали под наши нужды. Вон, значится же в моей «Записной книжке» японская «Арисака». Зато отыскался человек, и не один, кто научил неумех, вроде меня, пользоваться рычажным механизмом.
Пока ехали до Шексны, вскипятили чайники, потребили сухой паек, и жить стало гораздо веселее. Еще бы не надо ехать воевать, так и совсем хорошо. Чтобы настроить товарищей на нужный лад, я начал петь, а народ принялся подтягивать. Пели не все, зато все дружно подхватывали припев:
Смело мы в бой пойдём
За власть Советов
И как один умрём
В борьбе за это.
Мы выгружались из вагонов, прислушиваясь к раскатам боя. Верстах в трех от нас обменивались выстрелами две, а то и три пушки, с той и с другой стороны трещали пулеметы, и раздавались винтовочные выстрелы.
Егоров начал выстраивать нас в две цепи. Первая состояла из красноармейцев, вооруженных винтовками со штыками, а вторая из нас, чекистов с винчестерами.
— Так, товарищи! — обратился командир к нам. — Боевого опыта у вас мало, без надобности не стрелять, а иначе попадете в затылок товарищу. Помните, цепь должна быть равномерной! Соблюдайте правило — если убило соседа, делай приставной шаг в сторону. Если в цепи зазор — именно через него враг и прорвется. Третье, если пойдем в рукопашную, не бегите наобум, а выбирайте себе противника. Все ясно?
— Так точно! — ответил я за всех остальных.
— Шагом! Марш!
Наши жиденькие цепи двигались не спеша, но и не медля. Впереди шли командир и комиссар. Их задача — угадать момент, когда нужно переходить на бег. Если раньше времени — выдохнешься, а позже — не добежишь, уложат.
— Вперед! В атаку! — махнул Егоров наганом, и побежал в сторону выстрелов, а мы за ним.
И тут по нам долбанули. Грохота выстрела я почему-то не услышал. Видел, как вверх взлетают комья промерзшей земли, взлетает, как пушинка, чье-то тело.
Меня трясли за плечи, за рукава, что-то говорили. Потом удалось услышать обрывки слов «ксенов... вай...вай...жиим...»
Похоже, я стоял на коленях, выронив винчестер, и зажимал уши руками. А кто меня трясет? А, так это тот дядька в полушубке, из Смоленска. Кивнул ему — мол, отпустило. Встал. Поначалу шатнуло, но ничего. Увидел, что рядом лежит «мосинка» с примкнутым штыком, ухватил ее — привычнее! Так, а где наш командир и комиссар? Ага, нет у нас больше ни командира, ни комиссара.
— Отряд! В атаку! За мной! — заорал начальник чека Западной области и побежал вперед.
Молодец! Если останемся лежать — тут и останемся. А побежим вперед, есть шанс, что хотя бы половина добежит!
А ведь это я должен был повести народ в атаку! Ладно, значит надо поддержать товарища.
— Ура! — заорал я и ринулся вперед.
Мы бежали в атаку, что-то орали. По счастью, у восставших, видимо, снарядов всего ничего, и шрапнель долбанула по нам только три раза.
Добежали до вражеской батареи, возле которой суетилось человек десять и не в белогвардейской форме, а в крестьянской одежде. Один даже замахнулся на меня топором, не подумав, что ствол «мосинки» со штыком гораздо длиннее.
Сколько нас добежало? Численность всего отряда не знаю, может, человек двести или триста, а вот моих? Ладно, потом сверим со списком. Кажется, с той стороны идет наступление. Как бы нас не приняли за повстанцев и не наваляли.
Со стороны реки шла цепь похожая на нашу. Значит, череповецкие товарищи уже отбили мост. Они уже подошли так близко, что можно рассмотреть лица. Хм. А ведь могу кое-кого и узнать!
— Товарищ Королев! — помахал я рукой, увидев военного комиссара Череповецкой губернии.