Особое задание
Шрифт:
После осмотра самолета мы посетили передвижную, на двух автобусах, выставку трофейного немецкого авиаоборудования и вооружения. Директор выставки показал все, что у него имелось, и детально рассказал обо всем. В то время некоторые вещи для нас были новы и мы с интересом и со вниманием слушали его и рассматривали экспонаты. Немного позже мы увидели грандиозную выставку трофейного немецкого вооружения в Москве, никакого сравнения с которой эта выставка в автобусах, конечно, не могла выдержать.
Вечером позвонили из Лондона и передали приказание: «Пилоту
Сборы были недолги. Вскоре мы прибыли на железнодорожную станцию в тридцати километрах от нашего аэродрома. [86]
Все вагоны в нашем поезде имели места только для сидения. Нам троим было забронировано одно шестиместное купэ с двумя диванами. Диванов было два, нас же трое. Решили, что двое будут спать, а третий в окно смотреть и изучать местность. Составили расписание, кому когда лежать и когда в окно смотреть.
Ночь выдалась холодная. В купе много всяких краников и ручек. Но сколько мы ни крутили краники и ни поворачивали ручки, в купе от этого теплее не становилось.
В Лондон приехали утром с насморком, помятые и разбитые. Остальные пассажиры, выходившие из нашего поезда, были не в лучшем виде.
В Лондоне мы узнали, что существует целая куча вариантов и предложений касательно дальнейшего маршрута. Нас и вызвали для того, чтобы во всем этом разобраться и окончательно установить маршрут. Нам было поручено связаться с Москвой и Английским министерством воздушных путей и составить план полета. Большая часть этих вопросов была нами разрешена еще на аэродроме. Поэтому было все организовано и уточнено в течение первой половины дня.
Домой
Вымытый, покрашенный, чистый и блестящий стоит наш самолет, готовый к возвращению на Родину.
По долгосрочному прогнозу на всем нашем пути предполагались сплошные облака и сильный попутный ветер. Лучшей погоды и не придумаешь в положении людей, которые должны пролететь над вражеской территорией незамеченными и возможно быстрее. [87]
К намеченному сроку приехали все наши пассажиры. У самолета собралась большая толпа провожающих. Щелкали фотоаппараты. Трещали киноаппараты. Обычная суета, сопровождающая каждый большой полет.
Полный газ, и самолет ровно покатился по широкой бетонной дорожке, быстро оторвался и с набором высоты пошел над волнами залива. Развернувшись, проходим над аэродромом, внизу мелькают люди, все машут и машут, провожая нас в далекий и небезопасный путь.
К нам пристраиваются два истребителя сопровождения.
Так начался полет на восток, на Родину, домой.
За полчаса полета в вечерних сумерках мы пересекли остров с запада на восток и подошли к берегам Северного моря. Здесь мы распрощались с истребителями и, поприветствовав друг друга, разлетелись в разные стороны. Под темнеющим небом, на котором уже загорались звезды, направляли мы свой путь к родным беретам.
В задней пассажирской кабине занавешены окна, темно. В правом, ближнем к нам углу, чуть-чуть теплится
Первое сообщение: в Москве уже наступил рассвет. Московские радисты в частной беседе с нашими радистами спрашивали: «А у вас как там, уже светло или еще темновато?»
– Алло, штурманы! У вас подсчитано время и место встречи с рассветом и восходом солнца?
– спокойно, даже чересчур спокойно, обратился к нам командир самолета.
Отвечаю командиру возможно мягче, увереннее и тоже спокойно:
– Рассвет наступит в Балтийском море, а солнце увидим на траверзе Кенигсберга.
– Так, хорошо, - отвечает Пусеп, хотя хорошего тут мало.
– А какая, по вашему мнению, погода нас ожидает по маршруту? Будут ли облака хотя бы до линии фронта?
– По прогнозам - московскому, английскому и нашему штурманскому - предполагаются сплошные облака, вот такие, как сейчас под нами, до меридиана Кенигсберга, а дальше до конца маршрута ожидаем безоблачную погоду.
– Ну, добре, - сказал Пусеп, хотя доброго было столько же, сколько и хорошего.
– Я буду забираться повыше, а вы смотрите внимательно и обходите все неприятные места, где нас хорошо знают, вроде Кенигсберга, Данцига и других.
– И подал команду всему экипажу:
– Надеть кислородные маски, включить кислород.
Тяжелый самолет шел на восток с набором высоты. Все наши бортовые часы, работавшие до этого по Гринвичскому времени, переведены на московское время.
«Ну, Сергей Михайлович, бери в руки секстант, да хватай звезды, пака есть, выбирай любую, много их высыпало на темном небе, да все большие и яркие. Будем ручки радиокомпаса накручивать, [89] да пеленги прокладывать, будем петлять да следы заметать. Ничего, не поймают, проскочим как-нибудь. Не в первый раз в этих местах бываем», - думал я, не прекращая работы.
Длинная наша дорожка, да коротка летняя ночка. Ровно и привычно гудели моторы, дружно и быстро винты тянули наш самолет. Подгоняемые сильным попутным ветром, который вместе с нами возвращался домой, мы быстро шли навстречу солнцу, которое уже озолотило в Москве кремлевские звезды.
Быстро серебрится восток, и все большая часть неба бледнеет. Радиопеленгатор начинает пошаливать, первый признак восхода солнца. «Спеши, Сергей Михайлович. Лови звезды. Полярная звезда уже растаяла, но в зените и на юге еще много крупных, ярких звезд. Измеряй их секстантом, рассчитывай на бумаге, прокладывай на карте. Помогай заметать следы, делать хитрые петли».