Шрифт:
Случай на озере
Посмотришь на Ваську Осокина - ничего особенного. Ростом мал, вокруг пуговки-носа рой золотистых веснушек, которые не выводились ни летом, ни зимой. Зато походка у Васьки важная. Он всегда неторопливо, заложив руки за спину, шагает по селу. Увидит собаку - остановится. Посмотрит своим добрым, ласковым взглядом, тихонько свистнет -
Случалось, по пути в школу споткнется, упадет в снег, подымется молча и, не отряхиваясь, идет себе дальше.
У школы встретит его учительница и спросит:
– Что, Осокин, упал?
– Упал,- спокойно отвечает Вася.
– А ты стряхни снег с шубенки.
– Сам растает.
В драку с ребятами Васька не лез. Но и не убегал трусливо, когда к нему приставали.
За рассудительность и серьезность ребята прозвали его «Стариком». Осокин не обижался и всегда охотно участвовал в веселых ребячьих забавах.
Жил Васька в большой деревне Мерлюгино, что вытянулась длинной цепочкой домов вдоль восточного берега озера Ильмень. Время было суровое - шел второй год Великой Отечественной войны. Осокин хорошо помнит, как наши солдаты выгоняли фашистов из деревни. Вместе с матерью и сестренкой Клавкой они сидели в глубоком подвале. Сюда явственно доносились выстрелы, крики «ура», от взрывов снарядов сыпалась на головы сухая земля.
Теперь фронт ушел далеко на запад, за озеро, к Новгороду.
Хорошо встречать на Ильмене весну. Пригреет апрельское солнце, и появляются на воде темные разводья. В них, колеблясь на волнах, играют солнечные зайчики. И кажется, что они вот-вот выплеснутся на лед сверкающим серебром.
Васька знал места, где на крючок брались окуни, плотва и даже налимы. Бывало, что после удачной рыбалки он приносил домой длинную связку рыбы.
В один из таких дней сидел Васька на поломанном широком весле в старой полусгнившей лодке. Нос плоскодонки в воде, а корма крепко припаялась к илистому, еще не оттаявшему берегу. Рыбак сосредоточенно смотрел на поплавки и ждал клева. Солнце ласково пригревало спину, а под ногами с легким шумом накатывались на лодку веселые волны.
Вдруг в кустах ивняка что-то хрустнуло. Васька насторожился. Повернул на звук голову. И тут из кустов вывалилось что-то черное, мохнатое и шаром покатилось к лодке.
Васька только успел вскочить, чуть при этом не выпав за борт в воду, как к нему подбежал Николка Зубавин, первый в деревне выдумщик и фантазер. На нем был вывернутый овчиной наружу полушубок. Николка запрыгал на одной ноге, громко выкрикивая:
– Что, напугался, Старик? Думал, медведь, правда? Ну признавайся, думал?
Васька уже пришел в себя.
– Ты не орал бы попусту.- Он снова уселся на весло, свесил над водой ноги, обутые в большие резиновые с разноцветными заплатами сапоги, и рассудительно добавил: - Чудак, откуда тут медведю взяться?
– А вдруг бы!
– не унимался Николка.
– А мы не из пугливых,- с достоинством проговорил Васька. Он был рад, что появился Николка. Вдвоем веселее. Можно далее отдать ему одну удочку, пусть ловит, если хочет.
Николка примостился в лодке рядом с другом. Помолчав немного, заговорил:
– Долго следил за тобой. Вот,
Но Васька умолчал о том, что все-таки здорово струхнул.
– Много поймал?
– Не ахти. Мелочь всякую.
– Врешь, поди?
– Николка закасал по локоть рукав, запустил руку в ведерко и деловито сказал: - На уху будет.
Помолчав немного, спросил:
– А ты не боишься, что «мессер» подстрелит?
– А на что я ему,- нахмурился Васька.
– Эх ты!
– возмутился Николка.- А что, забыл, год Великой Отечественной войны. Осокин хорошо помнит, как наши солдаты выгоняли фашистов из деревни. Вместе с матерью и сестренкой Клавкой они сидели в глубоком подвале. Сюда явственно доносились выстрелы, крики «ура», от взрывов снарядов сыпалась на головы сухая земля.
Теперь фронт ушел далеко на запад, за озеро, к Новгороду.
Хорошо встречать на Ильмене весну. Пригреет апрельское солнце, и появляются на воде темные разводья. В них, колеблясь на волнах, играют солнечные зайчики. И кажется, что они вот-вот выплеснутся на лед сверкающим серебром.
Васька знал места, где на крючок брались окуни, плотва и даже налимы. Бывало, что после удачной рыбалки он приносил домой длинную связку рыбы.
В один из таких дней сидел Васька на поломанном широком весле в старой полусгнившей лодке. Нос плоскодонки в воде, а корма крепко припаялась к илистому, еще не оттаявшему берегу. Рыбак сосредоточенно смотрел на поплавки и ждал клева. Солнце ласково пригревало спину, а под ногами с легким шумом накатывались на лодку веселые волны.
Вдруг в кустах ивняка что-то хрустнуло. Васька насторожился. Повернул на звук голову. И тут из кустов вывалилось что-то черное, мохнатое и шаром покатилось к лодке.
Васька только успел вскочить, чуть при этом не выпав за борт в воду, как к нему подбежал Николка Зубавин, первый в деревне выдумщик и фантазер. На нем был вывернутый овчиной наружу полушубок. Николка запрыгал на одной ноге, громко выкрикивая:
– Что, напугался, Старик? Думал, медведь, правда? Ну признавайся, думал?
Васька уже пришел в себя.
– Ты не орал бы попусту.- Он снова уселся на весло, свесил над водой ноги, обутые в большие резиновые с разноцветными заплатами сапоги, и рассудительно добавил: - Чудак, откуда тут медведю взяться?
– А вдруг бы!
– не унимался Николка.
– А мы не из пугливых,- с достоинством проговорил Васька. Он был рад, что появился Николка. Вдвоем веселее. Можно далее отдать ему одну удочку, пусть ловит, если хочет.
Николка примостился в лодке рядом с другом. Помолчав немного, заговорил:
– Долго следил за тобой. Вот, думаю, Старика напугаю. А ты и глазом не моргнул. Храбрый.
Но Васька умолчал о том, что все-таки здорово струхнул.
– Много поймал?
– Не ахти. Мелочь всякую.
– Врешь, поди?
– Николка закасал по локоть рукав, запустил руку в ведерко и деловито сказал: - На уху будет.
Помолчав немного, спросил:
– А ты не боишься, что «мессер» подстрелит?
– А на что я ему,- нахмурился Васька.
– Эх ты!
– возмутился Николка.- А что, забыл, как на той неделе фашистский летчик гонялся за Фролом Ивановичем?