Осознание ненависти

Сидорский Сергей

— Прошу вас, садитесь за стол. Сейчас подойдут и остальные. Уже все готово.

— Спасибо, с удовольствием, — отозвался Шердаков.

И пока хозяйка с горничной быстро и ловко расставляли на столе блюда с едой, столовая действительно стала наполняться. К присутствующим поочередно присоединились: Эмма Блиссова, Женя, чета Кличевых и доктор Энский. Последним пришел Денис Поляков. Звучали обычные в таких случаях реплики: «Доброе утро!», «Как вы себя чувствуете, дорогая?», «Как вам спалось этой поистине спокойной ночью?»,

«Как вкусно сегодня пахнет!», «Какой чудесный стол!» — и так далее.

Вскоре разговоры смолкли, и слышался только стук ножей и вилок. И, может быть, оттого все без исключения обратили внимание на неожиданное заявление Марты Дворской.

— Ну вот, прекрасно! Я так и знала, что где-то обронила его. Теперь мы можем идти, Светлана.

— Вы нашли ключ? — уточнила горничная.

— Да. Очевидно, он выпал у меня из кармана, а кто-то подобрал его и положил вот сюда, на стол, справа от входа.

— Очевидно.

— Идемте. Я заставлю мужа извиниться перед вами!

Стук вилок на секунду смолк. Надежда Кличева и Эмма Блиссова понимающе переглянулись. Но присутствие капитана помешало возобновлению разговора.

Несколько минут прошло в полном молчании. И вдруг в столовую вбежала горничная. Все сразу почувствовали: что-то случилось. Ее лицо — серое, безжизненное, с расширенными от ужаса глазами ясно говорило об этом.

— Там… там… — хрипела она, хватая ртом воздух.

— Что «там», черт побери?! — неожиданно заорал Олег Кличев, чем до смерти напугал свою жену.

Горничная замотала головой и снова выдавила из себя лишь бессмысленное «там».

Все вскочили со своих мест.

Шердаков вышел из-за стола и подошел к горничной.

— Успокойтесь, милая. Скажите же нам, что произошло?

Она заглянула капитану в глаза и попятилась.

— Там… Григорий Кириллович… У себя в комнате… Кто-то перерезал ему горло.

Часть II

ТЕМНЫЙ ЛИК ПРОШЛОГО

Глава I

Снова смерть

Дворский лежал на кровати, до пояса укрытый одеялом. Его суровое лицо все еще сохраняло естественные краски. Глаза его были закрыты, казалось, он просто спал, равнодушный к внезапному вторжению в его комнату чужих ему людей. Но нет, в том, что Дворский был мертв, сомневаться не приходилось — слишком страшная рана зияла на его шее. Кто-то ударил его ножом, который валялся тут же на ковре рядом с кроватью. На первый взгляд нож был точно такой же, каким убили и полковника Можаева — старый, большой, с тусклым лезвием, покрытый ржавыми пятнами.

Все вокруг было залито кровью. Ею пропитались простыни и подушка. Бурые пятна виднелись также на спинке кровати и на полу.

Внутренне содрогаясь, Шердаков вошел в комнату. Все остальные столпились у входа.

И тут только капитан заметил Марту Дворскую.

Она неподвижно лежала на полу в проходе между шкафом и кроватью. Одна рука ее была вытянута и сжимала окровавленный угол одеяла, другая казалась зажатой собственным телом. Лица женщины, скрытого тенью, Шердаков рассмотреть не мог. Света в помещении было недостаточно, а пройти к окну и раздвинуть гардины Шердаков не решился: для этого ему пришлось бы переступить через хозяйку.

Еще несколько секунд капитан молча созерцал картину преступления, затем разрешил войти доктору.

— Прежде всего выясните состояние хозяйки, — распорядился он. — Будьте осторожны.

Энский решительно пересек комнату.

— С ней все в порядке. Она просто без сознания. А вот с ее мужем все намного сложнее: он мертв.

— Вы считаете, я этого не вижу? Можно определить, когда именно его убили?

— Это нетрудно. По всем признакам смерть наступила не более двадцати минут назад.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

Шердаков вытащил из кармана сигарету, закурил.

— Значит, Дворского прирезали незадолго до завтрака? — тихо, словно у самого себя, спросил он.

Ему никто не ответил.

— Так-так. Телефон в доме все еще не работает? Нет? Забавно. Почему до сих пор никому не пришло в голову его починить? Ну что ж, тогда вам, господин Холмов, придется отправиться в милицейское управление. По крайней мере в вас я уверен. Вы были со мной, когда произошло убийство. Остальных прошу никуда не отлучаться. Вскоре мне предстоит побеседовать с каждым в отдельности.

— Вы подозреваете в убийстве кого-то из нас? — спросил Энский.

— Мне, право, жаль… Это настолько очевидно, — холодная улыбка тронула губы Шердакова. — Кстати, я не вижу Эмму Блиссову.

— Она увела девочку, — пояснила Кличева. — Бедный ребенок! Почему это случилось именно сейчас? Вечером отец должен был отвезти ее в город. Удивительно, но Каролина совсем не плакала. Может быть, она не поняла, что произошло?

Марта Дворская неожиданно застонала. Энский быстро склонился над ней и помог подняться. Она оперлась на руку доктора, но его самого, казалось, не замечала. Лицо ее было прозрачно-белым, а взгляд — затуманенным и пустым. Ее губы что-то шептали, но разобрать, что именно, было невозможно.

— Мне нужно задать ей несколько вопросов, доктор. Сможет ли она на них ответить? — спросил Шердаков.

— Не думаю. Она пережила сильный шок и сейчас находится в полной прострации, — ответил Энский.

Капитан, не спуская глаз с хозяйки дома, выпустил несколько колец дыма.

— Хорошо. В таком случае я побеседую с ней позже. У нее будет время прийти в себя. А пока проводите ее в другое помещение. Я намерен запереть эту комнату…

В гостиной Шердаков устроился в кресле за столом, положил перед собой раскрытый блокнот и ручку.