Осознание
Шрифт:
Эдварду уже приходилось и раньше стоять на таком перепутье, но каждый раз поворачивал на нужную ему дорогу без каких-либо сомнений и колебаний, твердо зная, куда и ради чего он движется. И любые жертвы в таком случае были оправданы, достаточно лишь твердо верить в необходимость таких поступков, но именно сейчас столь нужной ему уверенности не было, в душе копились лишь сомнения. Проклятая атмосфера «Совенка» уверенно подтачивала его внутренние барьеры, о какие раньше разбивались уговоры и шепот самых искушенных во лжи и обмане людей и демонов. Он действительно не понимал себя, не представляя, что же сейчас ему важнее, та твердость и принципиальность, что прежде вела его, не давая упасть, поднимаясь снова и снова, либо же та возможность стать чуть ближе к этой умильной непосредственности
– А что будет, если я не уйду? – спросил Эдвард, решив, что слишком затянул паузу и надо как-то развивать диалог, прежде чем девочки решат, будто перед ними аутист. К демонам в Бездну все сомнения о ловушках «Совенка», если они здесь действительно существуют, то все равно найдет их, а сейчас ему лишь хочется увидеть, как эта девушка снова улыбается.
– Тогда… – Алиса напряглась, а глаза забегали из стороны в сторону, когда судорожно собиралась с мыслями, пытаясь сообразить, как лучше всего ответить на такое заявление, но в голову, кажется, не приходило ничего достаточно толкового, чтобы ответить. Самым простым в таком случае будет устроить драку, но разносить половину музыкального клуба из одного только желания сломать Эдварду нос даже этой девушке казалось слишком радикальным решением, к тому же он уже пару раз демонстрировал, что может отбиться без особых усилий, если, конечно, вообще решится ударить девушку.
– Мику, мы вас покинем ненадолго? – прервал Алису Эдвард, оглянувшись на японку, впервые за время их знакомства не уверенную в том, что следует что-то говорить. Она только кивнула, держа ручки в кулачке на груди, а вот Ульяна прямо вся сияла, ожидая чего-то грандиозного.
Прежде чем Алиса успела возмутиться, Эдвард взял ее за руку и вытащил наружу, на широкое крыльцо музыкального клуба, закрыв дверь за своей спиной. Не слишком надежная защита от любопытных ушей, но здесь хотя бы не было никаких зрителей, да и оставалось только надеяться, что Мику, у которой, кажется, чувство такта развито гораздо больше, чем можно подумать с первого взгляда, удержит Ульяну от подслушивания.
– Ты совсем, что ли? – только и успела пискнуть Алиса, оказавшись снаружи. Такой резкий маневр сбил ее с толку, и на какой-то момент под напускным задором и бунтарством на секунду показалась совсем другая девушка, слабая и запуганная, глубоко и надежно запрятанная под напускным бунтарством, как фасад здания под маскировочными сетями. Эдвард уже успел как-то заметить эту двойственность поведения, напоминая чем-то его самого, привыкшего играть ту роль, какую хотят видеть остальные, может быть, именно поэтому эта девушка казалась ему ближе других. Всего лишь секундное понимание, но этого оказалось достаточно, чтобы прочесть во взгляде Алисы глубоко забитый страх перед людьми, словно каждую секунду ждала от них подлости и разочарования.
– Что с тобой не так? – Эдвард отступил назад, освободив ее из захвата, больше запутавшийся теперь в собственных мыслях, чем в общении с этой рыжеволосой бунтаркой. Двойная шкатулка, так, это, кажется, называют, когда секрет прячут под маской секрета, чтобы враг никогда не смог его найти, пока ему прямо не укажут пальцем. Разгадав первую загадку, он слишком радуется и гордится собой, не зная, что под этим вскрытым слоем есть еще один, куда более важный. Алиса словно загадка «Совенка» вставшая на его пути для того, чтобы отвлечь внимание от самой важной и главной. Только специально ли ее поставили перед ним, либо же это всего лишь случайный набор ситуаций, каждое решение которых и приводит к такому результату?
– Со мной все нормально, – Алиса быстро пришла в себя, потирая запястье, которое он, кажется, слишком сильно схватил, – Это ты словно с ума сошел! Бросаешься, будто маньяк какой-то!
– Если с тобой все нормально, тогда к чему такое поведение? – поинтересовался Эдвард, – Сначала пытаешься меня утопить, потом ведешь себя так, словно ничего этого не было, теперь же разговариваешь со мной так, будто я чем-то тебя оскорбил. И что самое интересно, все это происходит без всякого вмешательства с моей стороны! – он развел руками, пытаясь показать масштабность своего отрыва от всей ситуации.
– Дурак! – бросила Алиса, – Появился здесь, с первого же дня начинаешь тут командовать, выпендриваться. Славя от тебя не отлипает, Ульянка только о тебе и говорит, теперь еще Ленка! Зачем ты вообще сюда приехал?! – у нее на глазах даже слезы навернулись.
– Я об этом и не просил, – сказал Эдвард, – Только получилось так, что я здесь и сейчас, и ничего с этим поделать не могу… хватит! – он не мог смотреть, как Алиса готова была вот-вот расплакаться. Подчиняясь секундному порыву, он подошел к девушке и обнял прежде, чем успела его оттолкнуть, – Хватит! Я видеть не могу, как ты плачешь! Так что будь любезна избавить меня от сего зрелища! – девушка вдруг размякла и уткнулась ему в плечо, даже не пытаясь вырваться. Странно было вот так стоять и прижимать к себе человека, которого знал всего лишь второй день, но и отпустить ее теперь не мог, слушая, как она сопит ему в плечо, пытаясь справиться с собой и не заплакать, – Если ты еще раз скажешь, что я тут к кому-нибудь… – Эдвард замолчал, пытаясь вспомнить то, слово, каким его Алиса уже обвиняла, – Клеюсь… Клянусь честью, я сделаю что-нибудь очень плохое!
– И что же? – прогудела Алиса, не отрываясь от него. Было несколько щекотно от того, что дышала ему прямо в плечо, сквозь тонкую ткань рубашки, но девушка, кажется, уже начинала приходить в себя, пережив самый тяжелый момент, – Скажешь, я не права? – она снова напряглась, и Эдвард только тяжело вздохнул. В этом месте Алиса, кажется, была непробиваемой в своих убеждениях, самостоятельно решая за всех остальных, вне зависимости от того, насколько все соответствовало действительности.
– Скажи, пожалуйста, как мне еще объяснить тебе, что я и не собирался, и не буду заниматься ничем подобным? – он отцепил ее от себя, внимательно посмотрев в ее глаза. Алиса даже покраснела вся и никак не могла с собой справиться, чтобы успокоиться, – Не за этим я сюда приехал… понимаешь?
– А зачем ты тогда сюда приехал? – спросила Алиса, шмыгнув носом и снова попытавшись взять себя в руки, – Все в этом лагере сюда зачем-то приехали… И все что-то делают…
– Не знаю сам, зачем я здесь, – пожал плечами Эдвард, – Собираюсь узнать, но если ты и дальше будешь обвинять меня во всех смертных грехах, то, боюсь, буду слишком занят постоянными оправданиями, вместо того, чтобы искать ответы на вопросы, – он улыбнулся, глядя на эту упорную девушку, не отступавшую от своего даже несмотря на то, что сама понимала, как глупо выглядит, – И закроем эту тему, – Алиса уже успела рот открыть, чтобы снова вернуться к теме полигамии Эдварда, но больше разъясняться с ней по этому поводу не собирался, вместо этого снова прижал к себе, не давая закончить начатое, – Уже все тебе сказал. Так что ты сейчас либо поверишь мне, либо я сейчас же разворачиваюсь, и мы больше друг другу не мешаемся до конца смены, – конечно, он сомневался, что останется здесь так долго, но посвящать в свои сомнения еще и Алису не хотел, девушка и так слишком много себе придумала, чтобы еще получить известие о том, что Эдвард собирается отсюда бежать каким-то нечеловеческими путями, какими же сюда и попал.
– Я… Я верю, – пискнула Алиса, крепче к нему прижавшись. Перешагнуть через себя не каждый раз получается, особенно когда делать это приходится, встав перед четко размеченным другим человеком выбором. И эти слова показались Эдварду сейчас самыми важными из всего, что слышал в этом лагере, как и тихий перестук сердечка девушки, что чувствовал сейчас под тканью рубашки, ее дыхание и сопение в плечо.
– Вот и хорошо, – Эдвард погладил ее по голове, – Знаешь, что мне говорил отец каждый раз, когда я начинал сомневаться и бояться, что мой следующий шаг окажется неправильным? Что можно ошибиться, когда ждут от тебя совсем другого?