Останься со мной...
Шрифт:
Даня сидел на диване, и устало смотрел на рабочий стол, сплошь покрытый отчетами, счетами и прочей канцелярией. Мы расселись согласно купленным билетам: я рядом с братом, по правую руку от него устроился Сашка, а напротив — Лина. Н-да, не компашка, а находка для психолога. Ангелина явно стесняется Даню, я — Сашку, а что на уме у сильной половины человечества, я хоть в общих чертах и представляла, но думать об этом сейчас не хотелось…
Не знаю, о чем размышляли остальные, но я терзалась вопросом — почему именно Дротик? Он у нас агент, типа героя Пореченкова, или просто на всю голову отмороженный?
—
Ответить не успела, меня опередил Данил.
— Ты теперь живешь здесь, и все что происходит в нашей семье, касается и тебя. — Девушка чуть нервно посмотрела на него, при этом немного покраснев. Даня глубоко вздохнул и попытался ей улыбнуться. Ой, лучше бы так и сидел с кислой миной, потому что получившимся оскалом только грабителей в темных переулках пугать. — Единственное, о чем попрошу вас обеих, это не распространятся об услышанном.
Я только фыркнула — этого он мог и не говорить. Ангелина же серьезно кивнула.
— Так что случилось, Данил? — Подал голос мой телохранитель и, по совместительству — личный кошмар на несколько недель, а то и месяцев.
Глубокомысленно поскрипев мозгами ещё с полминуты, брат встал и, быстро пощелкав клавишами ноутбука, развернул его экраном к нам. Текст был набран крупным шрифтом, потому, мне даже не нужно было приближаться — и с дивана все хорошо видно.
'Очень печально, когда дети не учатся на ошибках родителей. К сожалению, мы с вашим отцом не успели документально оформить совместный бизнес… Надеюсь, с вами, Данил, окажется намного легче договориться. Через несколько дней мы снова свяжемся. И ещё — мои поздравления: сестренка у вас просто красавица…"
Вроде ничего страшного, никаких прямых угроз, но, почем-то после прочтения, мне стало вдруг зябко… А когда Даня открыл приложенное к тексту фото — ещё и дурно. Искореженный серебристый автомобиль со следами крови на лобовом стекле.
В ушах зашумело, а перед глазами поплыли разноцветные пятна. Даня подскочил и, взяв мое лицо своими ручищами, что-то спросил, но его голос звучал так далеко, что я не могла понять ни слова. Через секунду кто-то взял меня сзади за шею и пригнул лбом к коленям. Не сказать, что это сильно помогло, но стало чуть-чуть легче дышать. Но как только я попыталась вдохнуть поглубже, резкая вонь ввинтилась аж до спинного мозга, заставляя рефлекторно отдернуться и открыть глаза. На коленях передо мной стояла Лина и, судя по перепуганному лицу, она готова была не только дать нашатырь понюхать, но напоить меня им.
— Мля, Снайпер, какого хрена?! Что ее так напугало? — Дрот стоял возле брата, но при этом внимательно смотрел на меня. Неужели переживает?
— Она не видела ничего, что связано с тем днем. И так плохо было, а ещё и такое показывать… — Даня продолжал сжимать мой затылок, готовый вновь наклонить при малейших признаках ухудшения состояния. Причем, цвет лица у него был такой, того и гляди, рядом свалится.
Заметив, что смотрю я уже вполне осознано, он медленно отпустил меня и сел на корточки рядом с диваном. А я смотрела на него и не могла ничего сказать. Самое страшное, что даже слез не было, меня просто начало потихоньку трясти нервной дрожью.
Даня все понял без слов. Протянул мне руку и, аккуратно подняв, повел к двери. Сашка попытался что-то сказать, но брат его опередил:
— Я сам. Побудьте здесь.
До лестницы, хоть и при поддержке Даньки, но дошла сама, а вот на первой ступеньке колени подогнулись, и брату пришлось взять меня на руки. Открыла глаза уже когда он положил меня на кровать, а сам сел рядышком.
— Слав… Ты лучше поплачь, легче будет, — шептал он, гладя меня по голове и смотря глазами, в которых была неуверенность в том, что я могу адекватно воспринимать его речь.
Смотря на брата, понимала его беспокойство. Со смерти родителей я очень сильно изменилась. Замкнулась в себе, бросила заниматься танцами, перестала гулять в компаниях. Просто сидела дома, тупо глядя в окно. И на все вопросы отвечала, что у меня все хорошо. Та истерика на похоронах вообще была единственным за это время случаем, когда я плакала. А сейчас меня как прорвало.
Со слезами и всхлипами переползла ближе к Дане и крепко обняла за шею. Брат не сопротивлялся, не пытался успокоить, просто тихо сидел рядом и молчал. А я впервые ревела, не стесняясь слез, и не пытаясь казаться сильнее, чем есть. Да, я взрослая, но потерять родителей больно в любом возрасте.
Не знаю, сколько мы так сидели. Немного очухалась, когда футболка Данила почти вся промокла, а я уже с трудом открывала заплывшие глаза. Язык распух, и единственное, что я смогла прокаркать, было:
— Прости меня…
Попыталась добавить ещё что-то, но он положил палец на мои губы и покачал головой. Я постаралась глазами выразить, как мне стыдно, что за жалостью к себе, совсем не думала — а каково брату? У меня был он. А у него — бледная безучастная тень сестры.
Не знаю, понял ли он, что я хотела сказать ему взглядом, но через пару минут поцеловал меня в лоб и прошептал:
— С возвращением.
Через какое-то время я начала дремать, привалившись к его плечу. И уже на грани сна и яви услышала тихие шаги.
— Извини, что так долго, но она только уснула, — прошептал брат. — Если что — зови, моя комната через две двери.
Что ответила Ангелина, уже не расслышала, потому что провалилась в темноту.
Данил Меньшиков.
Из комнаты сестры вышел с ощущением, что если все ещё и не наладилось, то точно стало лучше, чем было вчера. Нет, совсем как раньше уже не будет, ведь родителей я при всем желании не заменю, но ей пора просыпаться.
Когда знаешь человека как себя, тяжело наблюдать за его медленным угасанием. После гибели родителей, Слава стала похожа на зомби. Вроде и двигается, дышит, но в тоже время — не живет. Я упорно пытался ее расшевелить, но она вела себя, как робот. Да, общалась, смеялась, но это была маска. Я знал, что ей плохо, и она понимала, что мне это известно, но продолжала играть роль. Сегодня впервые она вела себя по-настоящему, и кто бы знал, как я этому обрадовался. Потому что уже начал искать для неё психолога. Не знаю, что на нее повлияло, может приезд Сашки, а может, и новая подруга.