Останься со мной
Шрифт:
– Посмотрим.
Он вскидывает на меня пристальный взгляд, но ничего не говорит. Чувствует, что со мной что-то не так, и мне лень закрываться, прятаться за непробиваемой маской. Хмыкаю и, рассматривая свои ладони, жду неудобных вопросов.
– То есть не полетишь?
– Не вижу смысла.
– Не видишь смысла сейчас, конкретно в этот момент? Или это глобальная проблема?
– Это не проблема.
Артур на некоторое время замолкает, потом хмуро выдает:
– Что у тебя стряслось?
Все зашибись.
– Ничего. Все, как всегда.
– И поэтому ты опрокидываешь Эльвиру, с которой уже до хрена лет? Сколько вы вместе? Четыре? Пять? Дольше?
Я так привык, что уже даже не помню.
– Или Варька была права?
Ох уж эта Варька. Как вспомню, так волосы на затылке дыбом встают. После ее слов у меня внутри что-то окончательно просело и остановилось.
– Я не знаю, – качаю головой.
– Ты же сам Элю к себе позвал и предложение сделал…пару лет назад.
Сделал. Только дальше этого не пошло. И вряд ли пойдет. У меня внутри пусто. Идеальная Эльвира подходит мне по всем параметрам, но не может перекрыть эту чертову пустоту.
– Скажи, ты когда с Вероникой остаешься наедине, думаешь о том, как бы найти какое-нибудь занятие, чтобы разбавить ваше общение?
– Все так плохо?
– Нет, – равнодушно жму плечами, – не плохо, но и не хорошо. Просто никак. Полный штиль.
– Кхм…я думал для тебя это норма. В отношениях. Вообще не припомню, чтобы когда-то было иначе.
Было. Пусть и недолго. Но об этом, похоже, помню только я. Да и откуда остальным про это помнить, если я приложил все усилия, чтобы вытолкать этот эпизод на задворки, подальше от чужих глаз.
– Да, я – эмоциональный кастрат. Я помню. Кирюха просветил.
Мы оба замолкаем, потому что возвращаемся в тот день, когда мелкий говнюк воскрес из мертвых и вернулся, чтобы окончательно разрушить наши жизни. Не смог. Силенок не хватило. Но наговорил тогда он много всего. И его слова о том, что я холодный, как мраморная статуя остались у меня где-то на подкорке.
Замороженный…
Это уже не его слова, а одной рыжей заразы.
– И что будешь делать?
– Поеду домой, – киваю на машину, тормозящую возле нашей лавки, – подвезти?
– Да.
Мы сначала отвозим Артура, потом едем ко мне. Водитель молча следит за дорогой, не издавая ни звука. Он прекрасно вышколен и знает, что не люблю болтунов и, если мне что-то потребуется – сам спрошу.
Замороженный…
Глупо, но мне сейчас реально не хватает простого человеческого тепла. Не напускного, не распланированного и идеального, а самого что ни на есть простого.
***
Несмотря на усталость, у меня не получается заснуть. Я закрываю глаза, а сон не идет, хотя состояние измученное. Перегулял. На часах уже полседьмого. По идее, пора вставать и валить на работу, но не хочу. Блевать тянет от всего этого.
Думаю, ничего не случится, если я явлюсь не с самого утра, а чуть позже. Все еще надеюсь заснуть хоть на пару часов. Сутки без сна, да еще и в таком темпе меня вымотали. Поэтому поворачиваюсь на другой бок, закрываю глаза и приказываю себе спать. Насильно выгоняю из мыслей образы вчерашнего обвала и план действий на сегодня, считаю идиотских овец, потихоньку расслабляясь.
Дрема уже на подходе, даже пару раз дергаюсь. И уже когда совсем готов сорваться в сон, начинает трезвонить телефон.
Да, ёп….
С минуту лежу, прикрыв глаза руками. Сон улетел, как и не было, сердце гремело, в голове измученная ясность. Зашибись поспал.
Не глядя беру телефон и отвечаю:
– Да, – в голосе ни единой эмоции. На них нет сил.
– Демид!
Черт. Эля.
– Привет.
– Что с обвалом? – тут же спрашивает она, – что с людьми? Все целы?
– Целы.
Плюс ей в карму за то, что не начала сразу ныть про отдых и поинтересовалась о моих делах.
– Я очень рада.
– Я тоже.
– Как ты там? – как всегда мягко и заботливо.
Я жму плечами, потом соображаю, что она меня не видит.
– Устали. Всю ночь были на объекте. Сейчас собирался спать.
– Я тебя разбудила, – тянет виновато, – прости.
– Да ничего страшного, – с кряхтением ложусь повыше на подушки. Тру глаза и зеваю.
– Я хотела спросить, – она мнется, – но, наверное, не время….
Не время. Это точно. Я знаю, что она хочет спросить, поэтому отвечаю:
– Эль, пока не могу. Сама понимаешь, мое присутствие необходимо.
– Понимаю, – тихо откликается она, старательно пряча разочарование.
Мне снова не стыдно. Мы разговариваем еще пару минут, и она больше не затрагивает тему моего приезда. Знает, что это бесполезно.
После разговора ощущение опустошенности растет. Я внезапно понимаю, что даже не спросил, как она долетела. Похоже, ждет меня в скором времени еще один неприятный разговор. Но не сегодня. И не по телефону. Я не откладываю его, не боюсь, не жалею. Просто сейчас на него не способен.
Смотрю на часы – времени почти семь. Все-таки пойду на работу. Нет смысла валяться просто так, все равно не засну.
Но прежде, чем встать, я снова беру в руки телефон и отправляю брату сообщение «Ты как там? Все в порядке?». Я думаю, что он тоже вряд ли смог заснуть после вчерашнего…
«К чему такие вопросы с утра пораньше? Тебе заняться нечем?»
Дважды перечитываю сообщение, пытаясь сообразить, что это вообще такое. И только спустя минуту, мои уставшие звенящие мозги понимают, что написал я не Артуру, а рыжей беде. Так долго про нее думал, что на автомате отправил сообщение.