Останься со мной
Шрифт:
– Дождешься, сбежит от тебя Эля. Где ты еще такую найдешь?
Снова жму плечами. На самом деле, я уверен, что никуда она не денется. Что это такая же константа, как заставка на экране моего рабочего компьютера.
Только когда гляжу на брата с семейством и на Швецовых, мне на дает покоя один вопрос. Будем ли мы с Эльвирой когда-нибудь вот так, душа в душу? Или уже достигли предела и наш удел – спокойная река. Холодная, с каменными берегами и идеально ровным дном?
Внезапно до меня доходит, почему они все меня так бесят.
Знаю, что путь розами не выслан. У Влада с Яськой все сложно было – и расставались, и враждовали. Про Артура с Вероникой вообще молчу – там фильм ужасов, драма и триллер в одном флаконе.
И тем не менее они вместе. Преодолели все трудности, вскарабкались на свой собственный Эверест и счастливы. А у меня никак не получается понять, счастлив ли я.
Я настолько привык жить в строгих рамках и все держать под контролем, что начинаю вообще сомневаться в существования этого самого счастья.
Мне с Эльвирой удобно. Она идеальна. Все у нас правильно, все, как я хочу. Я доволен. Можно ли считать это счастьем? Наверное, да. Только что делать с нелепым ощущением, будто это совсем не то, что нужно на самом деле…
Дурак я. Вот что мне не так? Жил себе прекрасно и не парился. Что случилось, раз начал задаваться такими идиотскими вопросами?
Хотя, знаю что.
Вернее кто.
Я все продолжаю думать о рыжей, которая уже не рыжая. Перебирать в памяти нашу мимолетную пустую встречу.
Интересно, она узнала меня? Наверняка узнала. Тогда почему ничего не сказала?
А зачем ей, собственно говоря, это надо? Расстались мы не очень красиво, времени прошло немало. У меня своя жизнь, у нее своя. Я с Эльвирой, а Лерке кто-то дарит цветы. Все логично. Но почему-то сегодня логика не радует. Я жалею, что не узнал ее сразу, не столкнулся с ней взглядом. Она бы наверняка снова сказала какую-нибудь глупость, от которой у меня повалил пар из ушей. Я бы потом несколько дней кипел и переваривал. Не выдержал бы и приехал…
Стоп!
Просто стоп и все! Это запретная тема. Давно пройденный этап.
С трудом вытряхиваю Вознесенскую из своих мыслей. Три года назад я сам от нее избавился и поставил точку. Теперь не время думать, а что было бы если. Прошлого не вернешь. Да я и не хочу ничего возвращать. Это была просто мимолетная ностальгия.
Глава 3
Ностальгия оказалась сильнее, чем я думал.
Поэтому следующим вечером я снова сижу в машине возле крыльца турагенства и гипнотизирую взглядом входные двери. И сам не могу себе ответить, какого фига делаю. Почему не могу просто отвернуться и забыть.
Это сильнее меня. Все мои доводы логики и здравый смысл разбиваются об иррациональное желание увидеть ее. Просто посмотреть.
Тошнит от самого себя. Но пересилить собственное безумие не могу. Сижу. Жду. Жадно кидаясь взглядом на каждого, кто появляется в дверях. Рыжей все нет.
Я все еще называю ее рыжей, хотя она теперь блондинка… Время прошло, все изменилось, а перед глазами все тот же огненный Ежик, который сует фак мне в окно. Как я тогда злился. Думал: поймаю, утоплю в ближайшей луже.
Аж пупок от воспоминаний поджимается…
Минуты тянутся бесконечно долго, и я уже изнываю от нетерпения. Где же ты, моя шальная? От этой мысли меня аж подкидывает на сиденье. Скриплю зубами. Что за дурь? В каком месте она моя?
Еще пять минут безвозвратно потеряны. Надо уезжать. А я все равно не могу. Жду.
Еще пять минут. Звонит Эльвира, а я ее игнорирую. Потом снова игнорирую. А затем и вовсе скидываю очередной звонок.
Еще пять.
В животе скручивается колючая спираль. От нетерпения ломает словно наркомана без дозы. Собственное бессилие бесит. Ведь не позвонишь и не по торопишь. Я теперь просто сторонний наблюдатель.
Наконец, двери распахиваются, и на крыльцо выходит сначала та женщина, которая оформляла нашу с Эльвирой поездку, а за ней Лерка. С очередным букетом.
В этот раз это огромные ромашки. Что за романтический бред? Меня корежит. То ли от злости, то ли от ревности, то ли просто потому, что я дурак.
Прежде чем разойтись по разные стороны, они останавливаются прямо перед моей машиной. Хозяйка выдает ЦУ, а Вознесенская внимательно слушает, кивает. Они так близко, что у меня есть возможность рассмотреть ее во всех деталях. Белые волосы, губы, которые она сосредоточенно кусает, хмурую складку между бровей.
Я все жду, когда она почувствует мой взгляд и обернется. Я хочу, чтобы она обернулась. Хочу ее внимания. Только в этот раз глухо как в танке. Она ничего не чувствует и в мою сторону даже не косит. Рядом, но будто за каменной стеной.
А у меня не хватает пороху выйти и первым с ней заговорить. Потому что это дорога в никуда. Просто сижу, смотрю, не шевелюсь. Спираль в животе ослабла, но горечь на языке усиливается с каждой секундой.
Еще пара минут, и они прощаются. Начальница идет на парковку, а Лерка бредет прочь, прижимая к груди эти проклятые ромашки. Я снова провожаю ее взглядом до тех пор, пока она не скрывается за углом и, кажется, даже не дышу. Мне почти больно.
В голове странный туман, в котором еле перекатываются вареные мысли. Меня не волнует ни тендер, ради которого мы с братом сейчас жилы рвем, ни предстоящие встречи, ни все остальное. Какая-то апатия.
Я продолжаю сидеть, уставившись в одну точку на приборной панели, и у меня никак не получается собрать себя воедино. Что-то где-то дало сбой. Барханов поломался.
Из этого состояния меня выводит телефонный звонок.
Снова Эльвира. Я смотрю на ее фотографию на экране и не чувствую ровным счетом ничего. Пустыня. Звонок скидывается и тут же начинается снова. Надо ответить, но как же не хочется. Ничего не хочется.