Остатки
Шрифт:
– Я хочу послушать, – выпалил я. Кайл снова меняется и нужно удержать его в спокойном состоянии.
Мучитель подошел к компьютеру и включил его. Роясь в папках, он медленно сказал:
– Нашел, – и включил проигрыватель.
Акустическая гитара, скрипка и еще гамма звуков полились из колонок. Музыка рвущими нотами не веселила, а наоборот, вводила в минутное уныние. Внутри, отзываясь, сжалось сердце.
«Расскажи мне о смерти, мой маленький принц
Или будем молчать всю ночь до утра?
Слушая проколотых бабочек крик
Или глядя с тоской мертвым птицам в глаза?
Мы не будем здесь вместе никогда.
Ты хочешь отдать все,
Тебе так хочется слез, но их не осталось.
Тихий шелест колосьев, звездная даль.
Фиолетовый бархат в блестках дождя...
Это самое жестокое слово.
Это – то, что никто не хочет принять...
Спрячь меня навеки, темная вода...»* – пел красивый женский голос, но Кайл резко выключил песню и поднялся.
– Эй! – позвал я, когда он уже выходил из комнаты.
– Что? – остановился парень, держась рукой за косяк, как будто за настоящее, чтобы не потеряться.
– Что за слово?
– В смысле?
– Что за слово, про которое пелось?
– Ах, это. Никогда, – он как-то слишком грустно сказал это и скрылся.
– А ну стоять! – ломанулся я за парнем и тут же втаранился в его грудь.
– Ты чего носишься? – устало проговорил он.
– Что-то произошло, да? Что-то ведь случилось? Ты чего такой хмурый резко стал? И эти твои перепады настроения…
– Спать иди, – голос у Кайла такой, будто он сознание потеряет сейчас. Я схватил его за плечи и прижал к стене.
– Что произошло? – требовательно просил я.
– Ничего, – как заведенный, ответил Кайл.
– Не верю.
– А ты попробуй.
– Я не умею.
– А ты поднапрягись.
– Кайл! – крикнул я, пытаясь вытравить его из того транса, в который он незаметно влился.
– Не лезь не в свое дело! – крикнул парень в ответ и, скинув мои руки, сам прижал к стене – Не беси меня.
– Тогда выпусти меня из этого города, – вылавливая его глаза, поставил я условие.
– Завтра поговорим. Я устал, ты устал.
– Не хочу спать. Уже замучился спать. Если не хочешь говорить, то перестань вести себя как истеричка. То спокойный, то как взбесишься. Веди себя адекватно.
Кайл закусил губу.
– Хорошо. Еще раз – прости меня, – сдаваясь, ответил он. Как будто я от него что-то сверхъестественное потребовал!
– Я пошел спать, – закатил я глаза, смахнул руки с плеч, и пошел в свою комнату. Противоречиво как-то вышло.
– Да. Спокойной ночи, – услышал я неуверенный голос за спиной. Как же он сейчас выглядит… Пожалеть хочется.
Я устало вздохнул и плюхнулся на кровать, зарывшись лицом в подушки. От них шел великолепным цветочный аромат. Практически тут же услышал стук в дверь.
– Что еще?
– Я постель принес, – Кайл вошел в комнату с бельем в руках.
– А, спасибо, – подошел и взял комплект.
– Нико, – схватил меня за локоть парень.
– М? – обернулся я, смотря на захваченную руку. Неожиданно он поднял мое лицо за подбородок и слегка коснулся губами.
– Сладких снов.
Нет, этот псих и, правда, поражает. Хоть и сделал вид, будто мне плевать на это его действие, но внутри все всполошилось.
Постелив, я лег и еще долго думал о том, как отсюда уйти, что мне делать и что ждет дальше.
«Если разговорами я делаю только хуже, то лучше просто уйти отсюда. А Кайлу знать и не обязательно. Наверно, я задеваю какие-то давно забытые струны, и он злится. Нужно поосторожней дергать за ниточки, а то запутаю клубок еще больше. Так я просто-напросто веду игру вслепую. Мне нужно знать хотя бы что-то,
Утро выдалось удачным. Солнышко уже вовсю пекло. Но настроение подкачало. Неприятный осадок остался еще со вчерашнего неудачного дня и ночи раздумий. Губы немного болели, что доказывало ужасный вечер. И вообще ощущение, что меня придавило свинцовой плитой. Чувствую, напряженной обстановки не избежать. Ладно, нужно всего лишь попытаться свести ее к минимуму и сделать вид, будто ничего не произошло. Это, думаю, мне по силам.
Как только понял, что идея полностью захватила меня, я летящей походкой направился в душ. Снова придется воспользоваться гелем Кайла. Свой обязательно надо купить, раз уж останусь здесь на некоторое время. И вообще закупиться. Воспользуюсь деньгами Кайла и потащу его самого по магазинам. Пусть компенсирует мне заточительство. Кто знает, когда еще возможность сбежать появится. Через двадцать минут я был готов к труду и обороне. Вернее, к труду и компромиссу, в моем случае. Одежды на мне не больше чем вчера. Чуть длинноватая сиреневая рубашка Кайла, и мое нижнее белье. Всегда бы так ходил! Интересно, а в прошлом мне тоже нравилось полуголым в незнакомом доме перед неизвестными людьми расхаживать? А кстати! Где Кайл делся? Он же моя цель искупления плохого воспитания и поведения, а без нее, к сожалению, никуда! Но я бы был не против его отсутствия. Как ни крути, а будет тяжело.
Есть хотелось неимоверно, поэтому я быстренько слетел с лестницы и потопал на кухню. Но думал я все еще крепко… слишком крепко… Так, что ничего не заметил. А стоило бы.
Я, уже как у себя дома, подошел к чайнику и налил себе горячей воды. Но ведь было тихо…
– Кхм, Нико, – видимо, уже не в первый раз, но все равно спокойно позвал меня Кайл. Через чур спокойно…
– Привет! – радостно поприветствовал я. Ведь обещал, значит, буду вести себя максимально дружелюбно.
Кайл сидел за столом и, сложив ногу на ногу, пил ароматный чай из кружки. Приторный запах ощущался даже рядом со мной, и я с жадностью втягивал его, незаметно, конечно же.
На парне сегодня были рваные синие джинсы и черная обтягивающая футболка теперь уже с синими рукавами. Кайл забавно покачивал ногой и смотрел на меня… убийственно как-то.
Я взял свою кружку и решил сделать какао. Оно мне больше понравилось. Я повернулся к заточителю и смотрел на него, улыбаясь во все тридцать два. Ох, бедный я бедный…
– Как спалось? – поинтересовался я, стараясь не спускать улыбку.
– Хорошо, – тихо и холодно ответил он.
– Там такое солнце светит! Пошли гулять? Мне размяться надо. Все тело болит. Да и столько всего купить надо! Я же здесь жить собрался, как-никак! Воспользуюсь твоими деньгами. Твой косяк, что ты меня насильно здесь держишь. И я хочу убраться у тебя в квартире. Ты, бесспорно, хорошо за квартирой следишь, но мне же скучно.