Осторожно - пума!

Пармузин Юрий Павлович

выяснено никаких закономерностей, преодолевались пре-

пятствия, шла борьба со стихией. Только на второй день,

наконец, было замечено, что все склоны, обращенные на юг,

сосново-степные, а обращенные к северу — таежно-кустар-

никовые, несмотря на то, что и в первый день я пересек

несколько северных и южных склонов. Не скрою своего

разочарования, когда узнал, что буквально все наши геог-

рафы подметили эту закономерность, так как

вообразил,

что именно мне посчастливилось обогатить науку. Девушки

же, исследовавшие окрестности населенных пунктов, выяс-

нили у аборигенов, что южные склоны называются солно-

пеками, а северные — сиверами.

Не только физическая борьба с тайгой, но и компас

отвлекал внимание от наблюдений за ландшафтом. Уроженцу

степей и городскому жителю, мне было трудно ориентиро-

ваться в тайге. Я то и дело доставал компас для проверки

направления и обнаруживал постоянное отклонение вправо

от заданного курса. Первоклассные аэрофотоснимки также

не помогали мне. Как будто бы и с натуры снято, но попро-

буй найди точку, где ты стоишь. На снимке пади все на одно

лицо. Стою на вершине сопки, а на какой? Ведь их тут много.

Становилось досадно. Нет, заблудиться я не боялся — был

уверен, что не потеряюсь. В крайнем случае поверну к югу

и приду в жилые места. Боялся, что сорвется самостоятель-

ный маршрут. Вершина полностью залесена. С земли ничего

не видно. Сбросил снаряжение и полез на сосну.

Впереди, насколько хватало глаз, расстилались застыв-

шие волны горной тайги. Пади спокойно бороздили полого-

склонные отроги Заганского хребта. Вблизи господствовал

зеленый цвет. Дальше яркая зелень становилась синеватой.

Еще дальше тайга была совсем синей, потом голубой, фиоле-

товой, и, наконец, на горизонте лиловатый ее цвет почти

сливался с серовато-голубым небом. Почти ничто не наруша-

ло строгой гаммы этих холодных красок. Ни дымка, ни

блестящей речной ленты, только однообразный, как мне ка-

залось, таежный водораздельный массив. Кое-где небрежны-

ми мазками разбросаны темно-зеленые или синие полосы —

это кедрачи и пихтарники покрывают каменистые вершины.

12

В нескольких местах, как заплатки на новой рубашке,

наложены коричневатые или изумрудно-зеленые пятна. Это

молодые, еще не заросшие или уже покрывшиеся березня-

ком гари. Чувствуется рука человека. Однако не украшают

эти лоскуты таежную целину. Скалы, речки, поляны — все

скрыла коварная тайга от начинающего географа — попро-

буй

разберись в ее хитростях!

Посмотрел назад. Где-то у самого горизонта в синеющую

даль таежного моря как-то некстати врезался крошечный

прямоугольник желтого поля села Никольского. Поле! Я при-

вык к нему с детства. Оно понятно и близко моему разуму

и сердцу, и как оно недоступно далеко сейчас! Я лишь малая

песчинка в этой жестокой в своем равнодушии безбрежной

тайге. Стало ужасно обидно. До чего же ничтожен, ока-

зывается, человек, не вооруженный опытом.

Уже начав слезать со своего пушистого с виду и очень

колкого наблюдательного пункта, я увидел прямо под

сопкой за темно-зеленой полосой прируслового леса блекло-

зеленые проблески. Поляна! Она, конечно, отражается на

аэрофотоснимке. Скорее туда. С сопки бегом вниз. Но не

тут-то было. Шершавая непролазная стена кустов вырывала

из рук молоток, стаскивала плащ, цеплялась за брюки. Ни-

чего не видя перед собой, продирался я медленно сквозь зе-

леную заставу, громко проклиная забайкальскую рас-

тительность. Поглощенный этим занятием, я не сразу заме-

тил, что склон стал положе и перешел в равнину, изрытую

глубокими промоинами. Деревья стали выше, кусты еще

гуще, под ногами то мох, то трава. Стало темнее под густыми

кронами темнохвойной тайги, в глазах сплошное зеленое

месиво. Совершенно не зная тайги, я не заметил, как со

склона перешел в пойменный лес. Невероятными усилиями

раздвигая упрямые ветви и получая от них удары то по

лбу, то по уху, я принялся проклинать начальника партии,

пославшего нас в этот зеленый хаос.

— Чтоб ты провалился со своим садиком в тартарары...

Вдруг почва под ногами исчезла. Полет по вертикали

вниз ногами показался довольно долгим. Кусты, не давав-

шие ходу вперед, тут вдруг охотно расступились, не упустив

момента расцарапать щеку. Я оказался почти по пояс в

ручье.

Все объяснялось просто. Лет двадцать назад по пади

прошел пожар. Уцелевшие деревья продолжали расти. На

Удобренной золой и освобожденной от мха почве кустарники

стали еще гуще. Выросла трава. Обожженные деревья по-

13

валились от ветров и построили естественные мосты через

ручей. Со временем они покрылись мхом, подгнили, на них

поселилась трава, замаскировав от неопытного глаза русло

ручья. Сооружение не выдержало дополнительной тяжести