Осторожно: злая инквизиция!
Шрифт:
Динке, к счастью, мои сомнения были неведомы:
— Точно! Поможешь мне обжиться! — с лету уловила она мою идею. — Я ж подросток, я сама не смогу! А здесь такой срач — просто ужас! Поможешь?
— А что там надо делать? — растерялась Тёмина.
— У-у-у! Вещи разложить, шкаф с кроватью передвинуть — ну как я сама? Обои! Обои надо поклеить!
— А зачем обои?
— Как — зачем?! А как жить-то?! Так что, придешь?
И Ленка засмеялась, негромко, но очень искренне:
— Приду. Спасибо!
— Вот хорошо! — возликовала Дина. — А то мне в магазине вино не продают, говорят, восемнадцати нет!
— Но тебе же действительно нет!
— Ай, Лен! Ну лучше с тобой, под присмотром, чем потом сама за гаражами, верно?
Я осторожно отключила телефон: дальше они и без меня разберутся.
Это что, об этом мне орала интуиция?
Звонок с незнакомого номера раздался почти сразу же.
— Алло? — подобралась я.
В трубке раздалось шипение и треск, а потом сквозь него я сумела разобрать голос Макса:
— Можешь приехать? Тут труп.
И снова шум и заикание, через которые пробивались только отдельные слова и их обрывки — а потом и совсем связь оборвалась.
Я торопливо набрала высветившийся номер — занято. Еще раз — опять занято.
Так… а не может ли выйти так, что мы сейчас усиленно друг другу названиваем?
Усилием воли я прекратила попытки дозвониться и даже убрала от телефона руки — во избежание.
Помогло: входящий звонок с неизвестного раздался почти сразу же. Я торопливо приняла вызов — чтобы сполна насладиться «пш-ш-ш!», невнятным бормотанием и, внезапно, вполне отчетливым Максовым усталым: «Ну твою ж мать!».
— Алло! — радостно завопила я. — Я тебя слышу, говори!
Но поздно — соединение уже прервалось.
Следующий вызов не удалось даже принять — сорвался в момент соединения, а еще один снова принес улов из ошметков слов и бормотания.
Мой звонок прошел лишь единожды и ничего, кроме шипения, не дал.
Потеряв терпение, я рявкнула в трубку:
— Пиши!
И продублировала это послание капслоком в сообщении.
Ответ от Макса пришел через несколько минут, за которые я успела поседеть.
«Миргуна взяли, но я расколотил телефон. Ты нужна, собирайся. Наши тебя заберут через десять минут. Машина красная ауди номер 647».
Я торопливо набрала текст:
«С собой что-то нужно? Что у вас со связью? Я не могу дозвониться!»
Подумала и щедро добавила восклицательных знаков, подчеркивая свое волнение.
«Нет, просто посмотришь, как прошлый раз, — прилетело мне в ответ. — Мы в районе Чертышевки, тут со связью какая-то дыра».
У-у-у! Чертышевка — это многое объясняет. Со связью там действительно… Дыра.
Я снова попыталась дозвониться, но трубка упорно плевалась мешаниной из Максовых слов, и я сдалась.
«Так убивал Миргун?»
Максово «Да. Не могу говорить. На месте увидишь» заставило угрызнуться совестью.
Люди работают, а я…
Тревога скручивала в узел внутренности, интуиция ором орала, что Миргун — не единственная опасность в мире, но категорически отказывалась прояснять, кто под ударом.
Я? Макс? Ленка, которая все-таки решилась уйти от упыря?
Будь у меня хоть малейший талант к предсказаниям — плюнула бы на ограниченность во времени и попыталась бы бросить кости или разложить карты. Да хоть кофе спить!
Но хоть это мне и не дано — кое-что я все же могу.
Тяжелые слова ложились на плечи, стекали на пол. Колдовать было тяжело: давал о себе знать резерв, слитый в медальон Соколова, но я упорно тянула и тянула нить силы, сворачивая ее в защиту от всего, что мне известно, — включая сонный газ.
Это, конечно, не панацея, но, когда от беспокойства ломит зубы и стучит в висках, никакие предосторожности не будут лишними.
Выходила из квартиры и спускалась по лестнице осторожно, внимательно вслушиваясь в окружающее пространство. И потому давнего знакомого учуяла на подходе.
Вот, значит, кто собирался явиться по мою душу.
Хорошо, что я была готова.
И я поспешила выйти на улицу, чтобы не оказаться с ним наедине в ограниченном подъездном пространстве.
— Ты!
А вот Ленкин упырь явно предпочел бы обойтись без свидетелей — и потому не удержал восклицания, когда подъездная дверь толкнула его в грудь.
Я торопливо шагнула вперед и в сторону, поближе к старушкам на лавках, пользуясь тем, что он отшатнулся.
— Слушаю вас, — бросила холодно.
«Как бежала руда-кровь по жилам», — пальцы шевельнулись, помогая силе сложиться в нужный узор.
— Ты, тварь! Это ты моей Ленке голову задурила, — ощерившись, негромко выдал упырь.
Он наступал медленно, надеясь испугать меня.
Но у меня были другие планы.
«Как спешила жива красная по телу»…
— Я тебе, мерзота жирная, ноги выдерну, поняла?
— Уходите! — колдовать и одновременно развернуто дискутировать тяжело, поэтому я придерживаюсь рубленого стиля.
И не добавляю «Пока своими ногами ходишь».
Но, видимо, упырь что-то читает по моим глазам, а может, ему просто необходим страх жертвы для решительных действий, потому что тон он хоть и не сбавил, но переть на меня буром перестал:
— У нас семья, ты поняла? А таким, как ты, завистливым стервам лишь бы все перегадить!
«Как бежала резво по веночкам»…
— Уходите, — холодно отвечаю я, не пытаясь ни оправдываться, ни доказывать, что он не прав.
Если он успеет уйти до того, как я дочитаю заклинание, — значит, повезло.