Остров бабочек

Мальков Роберт

– Ирина, – вдруг сказал я. – Расскажите мне что-нибудь из вашей жизни. Если, конечно, это не тайна.

– А что вас интересует? – отозвалась она, немного усмехнувшись. – Что я окончила, какая моя работа, за кем я была замужем?

– Допустим, – тихо ответил я.

– Что

ж, можно кое-что сказать. Тем более о вас я самое главное знаю. Ну, что вы женаты, имеете… сколько детей? Двоих?

Я утвердительно кивнул.

– Ваша профессия – школьный учитель по биологии. О том, что вы учитель, я узнала сегодня, когда вы сказали, что эта дама, которая вас водила на уфологическое сборище, является вашим школьным психологом.

– Шерлок Холмс.

– Да ладно, – отмахнулась Ирина. – Теперь слушайте обо мне. Я окончила юридическую академию в Москве.

Я присвистнул.

– Ничего особенного. Это же не Оксфорд. Вышла замуж на третьем курсе. На четвёртом – развелась. Почему?! Просто любовная лодка дала трещину. Когда ты видишь, что собой представляет человек в подлинности, без флёра, всё становится на свои места. Если пешке суждено быть пешкой, королём она не станет никогда даже с красным дипломом в портфеле. Румберг отлично учился, но я никогда до конца не понимала, всё это его прилежание ради чего-то высшего, или просто для того, чтобы висеть на доске лучших студентов, а потом попасть на денежное место? Самое страшное, что я не переношу в людях, так это меркантильности и ещё, фальши. Можно посмеяться, в наше время и такой идеализм! Но дело не только в идеализме. Ложь отвратительна и при утилитаризме. Хотя

бы иногда нужно быть самим собой. Румберг предпочёл искренности отношений искусственность. Больше я не хочу об этом говорить. Но, тем не менее, я его фамилию до сих пор ношу. Была Ириной Орешкиной, стала Ириной Румберг. Фамилия не то немецкая, не то еврейская. Но я её почему-то оставила, хотя воспоминания мои об этом человеке самые негативные.

– Да-а, – сказал я задумчиво. – Ирина Румберг – это звучит!

– Так уж и звучит! – усмехнулась она. – А Дионис Оскольников – не звучит?

– Федот, да не тот, – сказал я, и задал вопрос. – А сейчас чем занимается Ирина Румберг?

– Всем понемногу, – вздохнула она. – Долго говорить.

Я понял, что она не хочет рассказывать о своём настоящем. Что ж, каждый имеет право на собственные тайны.

Мы уже были на середине луговины, а даль всё не приближалась, манила то сиянием, шедшим от незримого источника, то кукованием кукушки, звучащим из бора, то еле уловимым эфирным запахом тимьяна, богородской травы, по-народному.

– Вам как ступать в ваших изящных босоножках? – спросил я. – Может, дальше не пойдём?

– Ваша правда, – ответила Ирина. – Хоть дождь шёл один день, но земля ещё не достаточно просохла. Немого вязну. Вот видите, – продолжала она, смеясь. – Шли к светлому будущему и увязли на самой середине.

– Вы пить не хотите? – спросил я, чувствуя, что постепенно нарастает зной. – У меня тут с собой бутылка с водой.

– Спасибо. Не хочу.

Конец ознакомительного фрагмента.