Остров Красного Солнца и холодных теней
Шрифт:
– С тобой разве заболеешь, – ответил Генри.
Выпитый виски, который дал еще Дэвид, стал действовать на Генри, и он вдруг, на свое удивление, не захотел, чтобы София его так быстро покинула. Он приподнялся на локтях и попросил ее остаться.
– Я не могу, – сказала она. – Сейчас может прийти Карл, и я не хочу, чтобы он видел меня здесь. Ты меня понимаешь?
Генри улыбнулся и опустился на постель.
– Мы еще встретимся? – спросил он.
София улыбнулась и молча вышла.
Появился Дэвид. Он взглянул на дремавшего Генри, подумывая, где же теперь ляжет спать сам.
– Согрелся? – спросил кок, заметив, что Генри зашевелился. – Может, еще налить? Теперь тебе до утра лежать, пока одежда не высохнет. А с такой погодой, что творится там, наверху, она будет сохнуть всю ночь.
– Нет, мне хватит, – отказался Генри. – А виски всегда помогает в таких случаях?
– А ты можешь предложить что-то другое?.. То-то же… Учись, сынок, пока старый Дэвид жив и может кое-что тебе передать в наследство.
– Дэвид, скажи, ты специально ушел, чтобы оставить Софию одну со мной?
Кок улыбнулся.
– Дурачок ты. Мне бы твои года, уж поверь, не сидел бы здесь я на месте. Я же вижу, как она на тебя смотрит.
– Но не в такой же ситуации, когда я беспомощно лежу перед ней совсем голый…
– Зато познакомилась с тобой, как положено, – засмеялся кок и закурил свою сигару. – Тебе не понравилось, когда тебя такая молодка, как София, лапала руками?
Генри промолчал.
– Понравилось, ты уж мне не говори. Давай, двигай свое тело, старый Дэвид тоже хочет спать. Завтра опять эту свору прожорливую кормить надо. Только, прошу тебя, раз меня с тобой свела судьба, будь послушным юнгой и больше помогай мне, иначе я с тобой расстанусь. Зря, что ли, я тебя выгораживал все это время?
Глава 10
Ночью Генри не спалось. Рядом храпел Дэвид, и он мучился, ворочаясь, прижатый к стенке. Больше всего ему не давало покоя появление Софии, ее прикосновение к его телу и тот последний поцелуй. Генри приподнял голову и в темноте стал разглядывать, куда Дэвид повесил сушиться его одежду. Он осторожно толкнул его, но тот спал и ни на что не реагировал.
Генри перелез через толстое тело кока и спрыгнул на холодный пол, нащупал свои еще сырые вещи и стал одеваться. Он еще раз взглянул на Дэвида, который развалился теперь уже на всю кровать, и тихо вышел из каюты. По телу сразу пробежала дрожь от сырой одежды, надетой на голое тело, но Генри взял себя в руки. Он осторожно подошел к двери каюты, где находилась София. Там была тишина. Спотыкаясь о ступеньки, Генри поднялся на палубу. Ему хотелось посмотреть на море, которое часа два назад просто угрожало его жизни.
Неожиданно где-то в трюме он услышал разговор и прислушался. По голосу он сразу узнал Джимми. Его нельзя было не узнать – бас, которым он обладал, был единственным на корабле. Генри насторожился и прислушался. Второй голос был тоже ему знаком – это был боцман Боб.
– Дурак, – шептал Боб. – Чего так гремишь? Хочешь, чтобы тебя, как куропатку, застрелили? Делай все осторожнее.
– А я что делаю?
– Бери аккуратнее, без лишнего шума.
Генри насторожился, и его любопытство не заставило долго ждать. Он, осторожно ступая по палубе, двинулся к трапу, который вел в низ трюма, где находился груз.
Он просунул в люк голову: там было совершенно темно, но где-то далеко внутри горел тусклый огонек свечи.
Генри снова прислушался и услышал бряканье металлических предметов.
Он осторожно стал спускаться вниз. Его сердце замирало при каждом скрипе ступенек.
Генри спустился вниз и, прячась за многочисленными мешками и ящиками, стал двигаться в направлении голосов.
– Тихо, – вдруг насторожился Боб. – Ты ничего не слышал?
Он поднял над головой свечу и стал водить ею в воздухе, стараясь обнаружить источник звука.
– Тебе показалось, – сказал Джимми. – Здесь крыс полно или от старости тебя уже глюки одолевают.
– Болван! Если нас здесь хоть кто-нибудь увидит, то крышка…
– Здесь кроме нас и крыс никого нет, успокойся.
– Ты уже сколько ружей перенес?
– С десяток будет, – ответил Джимми.
– Хватит, чтобы было не так заметно. С остальных, что останутся здесь, сними затворы. Пусть стреляют в нас пустыми палками.
Джимми принялся за дело, выводя ружья из боевого состояния.
– Порох взял?
– Два бочонка. Взял пули и дробь…
Они перенесли оружие, порох и свинец в заранее приготовленное место и старательно завалили его ящиками до лучших времен.
– Теперь слушай меня внимательно, – шептал Боб. – Налей в их порох масла, чтобы он уже никогда не смог им помочь.
– Ну ты и умный, Боб, – восхищался Джимми. – Мне б твои мозги.
– Если бы у тебя были мои мозги, ты бы просто их не унес, – ответил Боб.
Джимми выполнял все указания боцмана, не забывая поглядывать, на всякий случай, по сторонам.
– Все, – произнес Боб и тяжело опустился на мешки. – Теперь капитан со своей командой нам не страшен. Что у нас там получается?
– Десяток ружей, десяток мушкетов. Два бочонка пороха и свинца две коробки.
– Хорошо. Ты полил их порох маслом достаточно, чтобы он не воспламенялся?
– Я его залил полностью, – ответил Джимми.
– Как у тебя с людьми дело обстоит?
– Тяжеловато. Есть четыре человека, и пока все.
– Мало. Надо с десяток, не меньше.
– Дело в том, что капитан им всем хорошо платит и трудно кого-либо уговорить, – стал объяснять Джимми.
– Я понимаю, – вздохнул Боб. – Но нам нужны люди. Мы получим намного больше, чем платит капитан. Вот это надо им объяснять. Понял?
– Попробую еще поговорить.
Боб взял свечу в руку и направился к выходу.
– Сейчас самое главное – пройти по палубе незамеченным, – шептал Боб.
Генри дрожал в сырой одежде, но довел свою слежку до конца. Он выждал, когда затихнут удаляющиеся шаги, и, выйдя из своего укрытия, подошел к тому месту, где боцман и Джимми перепрятали оружие.