Остров лентяев
Шрифт:
Костя и Нина заморгали от удивления.
– Выспался?
– Нина присела перед Брысем.
– Где же ты спал?
– Разве не видишь, где?
– ответил не менее озадаченный Брысь.
– Ты же уходил куда-то.
– Уходи-и-ил? Тебе приснилось!
– Приснилось? Костя тоже видел...
– Перестань выдумывать. Приснилось!
Нина не знала что сказать. Если Брысь не хочет сознаться, значит, ему это нужно зачем-то. Хорошо, только доверять ему после этого нельзя.
– Что это у нее?
– Сеня показывал на перевязанную
Нина заколебалась, говорить ли все при коте.
– Камнем поранилась. Или укусил кто-то, - ответила она.
Костя хитрить не привык.
– Вот кто укусил!
– он показывал нож.
Брысь пружиной метнулся к Косте.
– Покажи! Положи на землю!
Кот обнюхал нож, сердито поводил усами.
– Здесь был Яшка!
– Не было никакого Яшки, - сказала Нина.
– Это его нож, Яшки, моего бывшего хозяина. Его запах я не могу спутать с другим. Он был! Вы спали и не видели. И я проспал! Чара не лаяла ночью? Ах, да, вы спали...
– Лаяла. Я слышала.
– Вот! Она прогоняла Яшку, и он ударил ее ножом. Но зачем он приходил?
– Может, Яшкин нож взял кто-то другой, - сказал Сеня.
– Пошли. Мы найдем Яшку.
– Пойдем!
– сразу согласился Костя. Он поднял нож, - если это был он, мы ему навтыкаем.
– После завтрака пойдем, - уточнил Брысь, - успеем, деваться Яшке некуда.
Напоминание о завтраке заставило ребят сглотнуть слюнки. Они помолчали, стараясь не смотреть друг на друга. И вдруг все повернулись к Сене. Он захлебывался от кашля, отплевывался.
– Тьфу гадость! Горькие, как перец!
Брысь взвизгнул, запрыгал на задних лапах.
– Что, попробовал ягоды?
– и добавил учительским тоном: - Ягоды можно есть только после захода солнца до рассвета... Ах, поскорее бы вечер! Жаль только, что после ягод совсем не видишь снов. Зато днем, греясь на солнышке, я вижу много такого чудесного! Вот вчера, например, видел, будто я в голубой пещере беседую с соловьем. Это, должно быть, вкусный соловей, только ужасно неразговорчивый. Я жалуюсь на свое житье, на то, что начинаю забывать, как выглядит мышка. А он твердит одно: "Не подлизывайся, птичий палач! Не подлизывайся, лохматый бездельник!" Я начинаю сердиться. Так бы и съел его, да трон высокий, с тонкими гладкими ножками...
Брысь долго еще рассказывал о своих снах. Ребята плохо слушали его. Они снова обдумывали и переживали все, что с ними случилось за последние сутки.
– Ах, как чудесны ягоды Правителя!
– закончил свой рассказ Брысь.
Нина погладила его мягкую спину.
– Вечером ты снова получишь ягоды, если только они будут.
– Будут. Кто попробовал их хоть один раз, тот без них не может.
– Ну и пожалуйста. Можешь и наши есть, мы отказываемся.
– Что толку?
– сморщился Сеня.
– Теперь все равно...
Нина стукнула кулаком по кулаку.
– Мы договорились! Не будем есть, пока не узнаем, что это за ягоды... Ты, Сенька, бессовестный. Ты и раньше слово держать
– Какое слово! Перестань ты...
– Помнишь, стенгазету тебе поручили написать? Что ты сделал? Пообещал и не написал. А экскурсию поручали...
– Подумаешь!
– Вот и подумай. А ягоды больше не трогай. Пусть их Брысь ест, если ему нравятся.
Кот умывался. Не глядя на ребят, он сказал:
– Между прочим, много ягод мне не нужно. Я не успею все съесть, усну. И учтите: кто не ест ягоду поначалу, того Правитель голодом заставляет есть. А вообще зачем отказываться? Так сладко будете спать...
– Нет, - твердо ответила Нина.
– Нам снотворные ягоды не нужны. Мы и так умеем спать.
– Умеем, - подтвердил Костя, - особенно некоторые. К черту этот остров! Ну, допустим, был я лентяем. А какой же я тут лентяй, если и делать нечего?
Звонок прервал их разговор. Появилась плита с завтраком.
– Ага!
– воскликнул Брысь.
– Наконец-то!
Завтрак был без ягод, конечно, потому что они до вечера становились несъедобными.
Несколько минут ели молча, потом Нина спросила:
– Кто же делает это?
– она посмотрела вокруг.
– Пещеры, свет, еда...
– Не знаю, - ответил Брысь.
– Когда я сюда попал, все уже было.
– Как же ты сюда попал?
Кот сердито фыркнул.
– Этот Яшка хотел сделать из меня почтового голубя. Когда убегал с другом из дому, сунул меня в сумку, Говорил: "Уйдем подальше, напишем матери записку, чтоб не искала, привяжем Брысю на шею. Он доберется домой". Сначала я сердился, кричал, а потом уснул... и вот очутился здесь.
И снова все замолчали.
После завтрака Брысь прыгнул к Нине на колени и замурлыкал:
– Ты не забыла свое обещание?
– Какое?
– Почитать книжку.
– А, почитаю. Только не здесь, выйдем вот на улицу...
– Здесь нет улицы. И прекрасно. По крайней мере, не надо бояться автомобилей, собак и хулиганов.
– Ну, выйдем из пещеры. Только сначала надо найти Яшку.
– Не возражаю.
Ребятам не терпелось оставить мрачный грот. Костя заткнул нож за пояс, первый направился к выходу.
– Ого, ничего себе!
– он остановился, увидев следы крови.
– Это хорошо, Нин, что ты не спала, Чара могла бы потерять много крови.
Они прошли сумеречный коридор, выбрались на склон белой горы. Как и вчера, ярко светило солнце.
– Ого!
– снова, воскликнул Костя.
Возле входа в пещеру тоже виднелась кровь.
– Чара здесь не была, - удивилась Нина.
Брысь обнюхал кровь.
– Странное дело. Это человеческая кровь. И не спорьте, я не ошибаюсь.
Никто не собирался спорить. Костя нагнулся, словно тоже принюхивался, и пошел по кровавым следам. Они вели к деревьям и там вдруг оборвались. Озадаченный Костя даже посмотрел вверх, но деревья были такими густыми, что увидеть кого-нибудь, если он там спрятался, нечего было и думать.