Остров, поделенный насилием
Шрифт:
Ты будешь озадачена, а я… не буду груб.
(Хана_Вишнёвая)
Виктор пригласил меня на обед. Он рассказал, что Эйра бывшая жена Люка, но причину их расставания он не знает. Зато я догадываюсь. Может её спугнула безумность или чрезмерная жестокость? Впрочем неудивительно. Я бы тоже рассталась с Люком.
Столовая была небольшая, а стол был персон на десять, хотя ели здесь…только я. Виктор не притронулся к своей тарелке и постоянно смотрел на меня, будто в моей еде яд и он выжидал момента, когда я упаду в небытие. Стоит отметить, что еда была очень вкусной. Готовили здесь очень хорошо.
— Почему ты так на меня смотришь? — я перестала есть и устремила свой взгляд на
— Любуюсь тобой. Разве ты запрещаешь? Тебе нравится еда? Может что-то другое надо? Я это смогу достать или что-то наподобие.
Такое чувство, что я находилась в ресторане с очень богатым мужчиной-волшебником, который мог достать что угодно стоит лишь пожелать.
— А ты ведь не похож на того, кто подчиняется. А еда вкусная, мне все нравится
Он тихо вздохнул и опустил глаза. Стоит признаться, что во мне что-то сходило от него с ума. Он был очень красив, но не столь завораживала внешность, сколько его энергия. Я чувствовала рядом с ним полную защищенность. Я сидела здесь, ощущая как во мне разгорается огонь ликования, точно внутри восходит солнце, постепенно освещая все новые и новые уголки измученной души.
— Считать человека важным для себя — это значит стремиться сделать так, чтобы ему было хорошо, а вовсе не стараться выполнить все, что он велит.
Я продолжила есть, пытаясь подавить свой аппетит. Ведь я достаточно долго не ела! Тут ведь достаточно вкусная еда. И сделана очень профессионально. Складывается ощущение, будто Эйра, если она это готовила, мастер кулинарии.
Я снова посмотрела на Виктора, ещё раз подмечая, что его одежда к этому месту совершенно не подходит. Ему бы переодеться во что-то величественное. Он выглядел очень аристократично.
— А почему тут все богато сделано, а ты одет совсем не как король?
Он рассмеялся на мой вопрос мелодичным и приятным смехом. Он откинулся на спинку стула.
— А-а. Это. Все статуи, картины захотела приобрести Эйра. Я отстроил храм по её просьбе и привел все в порядок. Мной она управлять не может, поэтому одежду я оставил ту, что нравится мне. Мне ведь все равно где жить, Джина. Мне вполне даже подошел бы подвал, но Эйре хотелось, чтобы я выглядел как принц, — он усмехнулся, посмотрев на одну из статуй, стоящих возле стены. И как он смог сюда их всех перевести? Украл или выкупил? Вряд ли такой как он боится закона. А статуи тяжелые! Если он их всех сразу загреб, то где корабль, который их перевез сюда? Даже человеку не под силу нести части огромных мощных статуй, а они были велики. Доставали до потолка.
Но меня интересовало ещё кое-что. Неужели у него здесь гарем? Слуги — женщины и они могут оказаться частью большого гарема. А значит и меня могут туда запустить. Не хочется быть в гареме, даже учесть, если тут полная защита и сохранность.
— А что я буду делать? Мыть, убирать и все такое? У тебя для меня есть обязанности?
Его глаза расширились от удивления. Я не знаю, что это значит то ли я угадала, то ли он совершенно не понимает, почему я спрашиваю об этом.
— Делать? Но Джина… Ты моя жена, а это значит, что от тебя требуется лишь быть рядом со мной. Я ничего другого не прошу, — он медленно улыбнулся и его улыбка была откровенно соблазнительной. Что-то во мне зашевелилось на эту улыбку. Жажда быть с ним… Уединиться. И наверника он ставил себе такую цель, чтобы я захотела попробовать его там, где, надеюсь, не пробовал никто.
Но даже его слова не угомонили мой дух. Я хотела знать больше.
— А почему твоя жена не Эйра? Она очень даже подходит для этого. Ведь она также красива.
На самом деле, даже больше,
— Идеальная красота — мираж и запомни это, пожалуйста. А насчет этой слуги… Она вожак своего племени и испытывает ко мне самый настоящий пиетет. А если честно, то она подходит лишь для ночных утех, не более. Думает, что любит меня, но на самом деле ей очень хочется овладеть мной во всех смыслах. Она хочет заменить своего мужа мной. Но увы, не получится. Я ведь её совсем не люблю и даже её вид «древней богини» меня не трогает, — горячий ритм его голоса обволакивал все мое существо, одновременно успокаивая и волнуя. Его гипнотизирующий взгляд заставлял меня идти дальше.
— Значит, ты меня любишь? — я смотрела на него с великой надеждой. Сердце даже на миг остановилось. Я хотела, чтобы этот парень меня любил. Я хотела погрузиться в его бескрайнюю любовь… Хотела быть его. Что-то в нем есть такое хищное, которое моя человеческая сущность не понимает. Грубо говоря, Виктора хочется либо боятся либо подчиняться.
— Нет, Джина я тебя не люблю, но чувство, которое я к тебе испытываю выше любви.
Но это немного поставило меня в тупик.
— Что сильнее и выше гормонов?
— Гены. Представь, что любовь зашита в генах. Уж верность тебе обеспечена, — его голос сквозил обещанием насчет которого у меня были сомнения.
Все равно я его не понимала. Как может любовь быть в генах? Я слышала это выражение и раньше, но там говорилось о любви к чему-то. В генах такого заложено быть не может, лишь склонность или предпочтение к чему-либо. Но любовь… Это ведь не гены, а гормоны! Окситоцин, дофамин и другие нейромедиаторы или гормоны не могут быть заключены в ген!
— Я знаю, ты не понимаешь, дорогая. Тебе не обязательно понимать, но обязательно знать насколько я верен тебе. Я никогда не говорю что-то лишнее, у меня есть контроль над словами. Если человеку нужно это знать — я скажу. Просто кому-то выговариваться я не буду. У меня к этому никогда не было и не будет потребности, — продолжил он, все также продолжая меня гипнотизировать. Сначала я приняла его за безумца, но теперь… Теперь вижу в нем что-то большее, чем человек. И откуда-то пришло понимание, что он никогда не солжет мне. Я сосредоточилась на еде, потому что разговоры про это все меня немного пугали. Я думаю, все привыкли к людям, которые то и дело лгут без надобности, говорят ради того, чтобы просто рассказать кому-то. А Виктор был другим. Совсем другим. Когда моя тарелка опустела, я неуверенно взяла кружку с чаем от которого шел прекрасный аромат лимона и каких-то трав.
А тарелка моего собеседника была также полна. Он не притрагивался к еде. Даже не сделал вид, что ест. Его руки даже не трогали столовых приборов.
— Почему ты не ешь? И… Как ты узнал, что именно во мне есть ген и что я твоя жена? Ты меня впервые видишь, — я сделала глоток, поражаясь какой вкусный этот чай. Такого я совершенно не пила. Он сильно отличается от черного или других сортов чая. Аромат трав успокаивал, а вкус заставлял погружаться в блаженство.
— Не ем, потому что я сыт. Если хочешь, я тебе отдам свою тарелку. Я ведь твой муж и буду делить с тобой всё и даже еду. К сожалению, Эйра очень хочет всегда, чтобы я попробовал то, что она готовит. Но ем не часто и мало, — он отодвинул тарелку в сторону и освободил место около себя. Мужчина положил руки на стол, а затем на руки голову. — А что насчет жены… Ничего, никого не искать в толпе. То, что нужно нам, уже находится рядом с нами. Просто мы привыкли смотреть далеко вперед. Лучше было бы присмотреться к тому, что на расстоянии вытянутой руки.