Остров Русь 2, или Принцесса Леокады
Шрифт:
— Огорчить? Да вы меня обрадовали! Но почему нет?
Холмс загадочно улыбнулся и твердо сказал:
— Нет. Гарантирую.
— Тогда бежим… Где бы нам обнаружить шкаф приличных размеров? А!
Вслед за Кубату мы вошли в дом, над дверью которого красовалась вывеска: «Таверна „Пустой город“». Вопреки названию она оказалась не пуста, а, напротив, — полна мокрых, веселых, довольных людей, попивающих за столиками вино. Видимо, грелись после переправы.
— Шеф, давай задержимся? — оживился Мак-Смоллет.
— Забыл, как свинец под ребра
Посетители поглядывали на нас, но ни о чем не спрашивали. Возле шкафа мы выстроились в небольшую очередь. Кубату открыл шкаф, вытащил оттуда гору одежды самых разных фасонов, сложил на пол. Сурово сказал:
— Первыми уходят Холмс и Ватсон. Мы с Иванду прикрываем.
Под удивленные возгласы посетителей мы втиснулись в шкаф. Возгласы стихли. Добросовестно посидев в шкафу с полминуты, Кубату распахнул дверцу. Признаюсь, мне было страшновато — а ну как чудесное изобретение не сработает и мы вновь окажемся перед разгневанными мотоциклетчиками?! Но все было в порядке. Книжные полки, пальмы и березки за окном…
Холмс бережно вынул из-под закачавшегося шкафа книгу, положил ее на стол, стал отбирать новые тома. Спросил у Кубату:
— Отдохнем или как?
— Отдохнем, — решил генерал. — Чайку попьем, бананов покушаем. Такое приключение надо зажевать… Шерлок, а почему вы решили, что в этой книге нет наших детей?
— Элементарно, Кубату. — Холмс присел на стопку книг и знакомым мне тоном произнес: — Как я понял, маг ваш — фигура весьма зловещая. Раз уж он решил учинить детям пакость, то в детскую книгу их никогда не пошлет. Выберет что-нибудь другое…
— Вот паразит! Морда бессмертная! — возмутился Иванду. — Что учинил!
— Если нам в детской книге так бока намяли, — потер ушибленную поясницу Мак-Смоллет, — то что же во взрослой маячит?
Кубату, который явно гордился своей начитанностью, мудро изрек:
— Отображение реальности, дорогой Мак-Смоллет, нередко утрирует жизненные коллизии, трудности, человеческую агрессивность. Это естественно, поскольку придает повествованию занимательность. Нам придется быть предельно осторожными, чтобы не сгинуть среди книг.
— О-хо-хо, — вздохнул негр. — Кащей проклятый!..
— Кто? — не понял я.
— Кащей, — раздраженно пояснил Кубату. — Мага так зовут — Кащей Бессмертный!
Глава вторая,
в которой Кащей встречает дикарей
Лысый генерал произнес это с такой значительностью в голосе, что и Холмс, и Ватсон почувствовали себя несколько уязвленными. Для них имя это было пустым звуком.
…Для них, но не для внимательного читателя, знакомого с историей острова Русь. Он помнит, как закованный в цепи Манарбит после восстановления этномагического поля вновь обернулся злыднем Кащеем и проводил своих незваных гостей проклятьями и угрозами. Далее события развивались так…
На третьи сутки пребывания в неволе Кащей поклялся озолотить того, кто его освободит. На седьмые передумал и решил только пообещать озолотить, а после освобождения наоборот: превратить своего спасителя в какую-нибудь особо мерзкую тварь. К концу третьего месяца Кащей, приобретший за этот срок привычку разговаривать сам с собой, торжественно произнес вслух:
— Клянусь, когда меня освободят, я не стану тратить силы на того, кто это сделает. Нет. Я уничтожу весь этот гадкий мир, в котором я, самый могущественный волшебник, подвергаюсь неслыханным унижениям!
В тот же миг, подобострастно кланяясь на ходу, в камеру пыток просеменил невесть откуда взявшийся поп Гапон.
Кащей сообразил, что не стоит посвящать Гапона в свой новый, только что выдуманный, план, и вскрикнул с притворной радостью:
— Гапончик! Милый! Ты ли это?!
— Я, Кащеюшка, кто же еще.
— Вот радость-то, вот радость, — забренчал оковами Кащей. — Ну-ка, Гапончик, помоги мне отсюда выбраться. Будем с тобой мед-пиво пить, усов у нас нет, так что все в рот попадет. Жить будем дружно…
Тут только осмыслив беспомощность своего вчерашнего господина, Гапон выпрямился, расправил плечи. Приосанился:
— Жить дружно? С тобой, что ли, козел?{88} — Он прошелся вдоль Кащея, проверяя надежность цепей, и добавил: — Мед-пиво пить? Да с тобой хоть с усами, хоть без усов ничего в рот не попадет. Ты же все приколы строишь! Кто мне банан из слоновой кости подсовывал? А?! А кто в зелено вино слабительного намешал? Кстати, мед с пивом ничуть не хуже подействуют…
Не удержавшись, Кащей хихикнул от приятности воспоминаний, но тут же, взяв себя в руки, взмолился:
— Да это я по дружбе, Гапончик! Ты ж мне как брат родной!
— Как брат?! — покачал головой Гапон. — А не ты ли мне говорил, что правильно свет мой — Алена Соловьинишна — к Муромцу убегла, что, мол, зачем ей такой, как я, заморыш дебильный?
— Заморыш, Гапончик, — это значит гость заморский, важный, и не дебильный вовсе я говорил, а дебелый — рослый да здоровый.
— Не знаю такого слова, — нахмурился Гапон.
— Словарь Даля почитай! — посоветовал Кащей. — И вообще, шутил я!
— Ясненько. Освободить я тебя освобожу. Дай только придумаю, чего за это просить с тебя да как сделать, чтобы ты от обещаний своих не отрекся.
С этими словами Гапон уселся на стоящую поодаль плаху и тяжело задумался.
— Предложеньице есть, — первым нарушил тишину Кащей минуты через три.
— Выкладывай, обмозгуем.
— Думаю, нет тебе ничего милее, как стать князем русским заместо Владимира, а княгиней — чтоб Соловьинишна была. Это я тебе запросто устрою. А во-вторых, как сделать, чтоб я свое обещание выполнил. Нужно взять с меня честное Кащеево слово…