Остров в Меланезии
Шрифт:
Ко всем большим камням здесь относятся с уважением, и почти обо всех сложены легенды. Некоторые неинтересны, но порой мне приходилось слышать подлинные шедевры.
Свои представления о природе, живой и неживой, местные жители нередко воплощают в легенды, которые сейчас можно услышать только от очень древних стариков. В районах Аита-Кунуа-Кериаки я узнал множество легенд о творцах растений, животных, морей, гор и рек.
Старый Сирауои, житель деревни Пипипайя и адвентист седьмого дня, сопровождавший нашу экспедицию в долине Аита, спросил меня однажды, что мне известно о том, как творец создал овощи. Я сразу же сообразил,
— В один прекрасный день, — начал Сирауси, — в деревню, расположенную посреди долины, пришел творец. К своему огорчению, он обнаружил, что деревня почти пуста и лишь несколько ребятишек поглядывают на него из окон хижин. Творец был ужасно голоден, но в деревне не осталось никого, кто мог бы его накормить. И тогда творец создал бобы и таро, потому что не любил ложиться спать голодным.
Чтобы сохранить свою мифологию, легенды и традиции, народ, лишенный письменности, должен передавать их из уст в уста, от отца к сыну, из поколения в поколение. Со временем и содержание и смысл повествования меняются. Рассказывая о событиях, особенно религиозного характера, каждый рассказчик использует присущие лишь ему слова и выражения и прежде всего подчеркивает ту мысль, которая интересует именно его. Поэтому нам было довольно трудно получить ясное представление о мифологии племен, обитающих в долине Аита. Почти все предания и легенды рассказывали о том, как была создана земля, какой силой обладают духи предков и что происходит с душой человека после смерти.
Старый Сирауси рассказал мне, почему после смерти люди никогда не возвращаются на землю:
— Давным-давно в стране, где возвышается гора Токи (вулкан Багана, к югу от Балби), жила-была женщина по имени Асиви. У нее был сын, которого звали Хаусаи. Он умер, и после того как тело юноши предали огню, Асиви стала ждать его возвращения. Обычай требует, чтобы никто из тех, кто оплакивает покойного, не ел таро с его огорода, пока тот не вернется. Но ожидание оказалось долгим, многие проголодались, и тогда родственники Хаусаи собрали овощи с его огорода и съели их. Когда Хаусаи в конце концов вернулся в родную деревню и обнаружил, что его овощи съедены, он сильно разгневался на свою родню. И поскольку Хаусаи не мог никого из них убить, то решил сам умереть, умереть вторично. Он нашел большую дыру в земле, прыгнул в нее и, прежде чем исчезнуть, удрученно крикнул своей матери: «В тот день, когда вы тоже умрете, вы исчезнете навеки, как исчезаю сейчас я. А если бы вы не разворовали так гнусно мои овощи, то снова воскресли бы после смерти».
А вот легенда о месяце, которую тоже рассказал мне старый Сирауси:
— Давным-давно, в незапамятные времена, когда месяц был гораздо больше и румяней, чем сейчас, он нередко спускался на землю и убивал маленьких детей. Этому надо было положить конец. Тогда Рева, творец леса, сказал, что все остальные творцы должны объединиться и убить злой месяц.
Как только месяц снова спустился на землю, творцы поймали его и решили съесть. И они уже начали его есть, когда Аиви, творец воды, вдруг задумался. «Если на небе не будет месяца, — спросил он, — то как люди смогут охотиться ночью в лесу?»
Все остальные творцы недоуменно посмотрели друг на друга и перестали жевать. «Об этом стоит подумать», — сказал один из них и выплюнул обратно в небо маленький кусочек месяца.
Однажды мы с Дэвидом Бретертоном стояли на окраине деревни Сириби и смотрели через долину Аита на деревни Тсубиаи и Куси. Неожиданно к нам подошел старик с копьем в руке. Копье было старое и изношенное. Железный наконечник длиной около полуметра был сделан из старого японского штыка. Старик положил мне руку на плечо и сказал что-то, чего ни я, ни Дэвид не поняли. Но вскоре выяснилось, что он попросил табаку. Я достал кисет, мы сели на сухую траву и закурили, после чего у нас завязалась оживленная беседа (через переводчика).
Наш новый друг сказал, что в долине есть много такого, о чем мы не имеем ни малейшего представления. Например, что мы знаем о солнце?
Старик оказался чрезвычайно разговорчивым. Вероятно, ему надоело одиночество, иначе он не подошел бы к нам.
— А что мы должны знать о солнце? — удивился Дэвид.
— Ничего особенного, — ответил старик, которого звали Нуана, — Просто солнце — это солнце, и ничего больше.
— И тем не менее, — возразил я, — некоторые утверждают, что солнце — это демон. Разве это не так?
— Нет, не так. Солнце — это солнце.
— Может быть, это просто огонь? — полюбопытствовал Дэвид.
— Нет, огонь — это огонь, а солнце — это солнце.
— А кто создал солнце? — спросил я. — Может быть, Аиви, творец воды? Или Рева, творец лесов?
— Никто не создавал солнце. Оно всегда было солнцем.
— И оно во все времена светило так же ярко и ласково?
— Нда… — после некоторого колебания ответил Нуана. — Но, конечно, люди, живущие за горой Балби, зажигают его каждое утро…
Неблагодарный труд
Через несколько недель после начала нашей экспедиции мы возвращались в Вакунаи. Как обычно, тропа то поднималась, то опускалась, порой она шла вдоль самого гребня хребта и вдруг обрывалась вниз по поросшим джунглями крутым склонам. Дождь шел, не переставая ни на миг, но мы не обращали на него внимания. Мы все еще были во власти волшебных чар, которыми пленила наше воображение долина Аита. Наши носильщики смеялись и болтали без умолку, напевали, а некоторые даже пританцовывали от избытка чувств, хотя на спине у каждого была тяжелая ноша.
Когда мы прибыли в Вакунаи, Соуи немедленно подошел к моему дому и внимательно осмотрел крышу. По окончании осмотра он торжествующе заявил, что за время моего отсутствия в комнаты не просочилось ни одной капли воды; даже в многострадальном углу гостиной, как это ни странно, было сухо.
— Духи починили крышу, — объяснил Соуи.
— Вижу, — согласился я. — Все сделано отлично.
Соуи самодовольно кивнул головой, словно именно он принял все необходимые меры к тому, чтобы духи починили крышу, пока нас не было.
За время путешествия в долину Аита Соуи приобрел весьма обширные познания о местных духах. Возможно, ему удалось узнать даже больше, чем мне. Как и мы с Дэвидом, он просиживал целые вечера, беседуя с местными жителями и жадно слушая их легенды и предания о мире духов.
Разумеется, его всевидящее око замечало множество всевозможных призраков, которые либо пытались сорвать нашу экспедицию, либо, наоборот, способствовали ее успешному завершению. Кроме того, он завоевал огромную популярность среди местного населения рассказами о своем детстве в горах Папуа.