Остров желтых васильков
Шрифт:
– В прямом. Что вы делали девятнадцатого марта с пятнадцати до семнадцати часов?
В комнате повисла тишина.
– Пил, – сообщил Долгов. – В смысле, я был в морге на опознании.
– Около пятнадцати часов вы оттуда уехали, – делала пометки в протоколе Зотова. – Что вы делали потом? Куда поехали?
– К матери Яны.
– Во сколько приехали к матери Котовой?
– Честно? Понятия не имею. Может, к пяти.
– Два часа добирались?
– Хорошо, что два. Мог и три добираться. Сами знаете, какие пробки. Приехал, а она того, в коридоре в отключке. «Скорую» вызвал, в больницу с ней поехал, ее в реанимацию положили, а туда не пускают. И я с чистой совестью поехал домой и надрался. И никак что-то не могу себя в руки взять, –
– Потому что Семеренко вам звонила перед смертью и вы были последним, кто с ней разговаривал, – пояснила Зотова. – Зачем?
– Соболезнования выразить хотела, – хмуро сказал Долгов. – Вернее, Валя мне позвонила, чтобы под предлогом соболезнований разузнать подробности смерти Яны, что и как. Я вам, кажется, уже говорил, что Валечка любит совать свой длинный нос туда, куда не просят. Я сдуру ей телефон свой оставил. Попросил перезвонить мне, если Яна на квартире объявится.
– То есть вы утверждаете, что в квартире Семеренко вы не были девятнадцатого марта после трех часов дня?
– А что мне там делать? Для чего мне к ней ехать? – огрызнулся Евгений.
– Ну, может быть, чтобы дать девушке прикурить? – сказала Зотова.
– Зачем мне ей прикурить давать? Валя дура, конечно, беспробудная, но ничего плохого мне не делала, – сказал Долгов, восприняв слова Зотовой буквально.
– А раньше вы были у нее в гостях?
– Издеваетесь? Я вообще старался с Валюшей не контактировать по возможности. Она меня бесила.
– Тогда откуда в квартире Семеренко ваши отпечатки пальцев и спички из вашей конторы?
Долгов ошарашенно уставился на Зотову.
– Какие спички?
Рыжов вынул из кармана коробок в пластиковом пакете, изъятый из квартиры Семеренко, и показал бизнесмену.
– А, вот вы почему про прикурить… – Евгений хохотнул и вновь стал серьезным. – Спички да, моей конторы. Уникальный образец непрофессионализма. Мы эти спички…
– Мы в курсе, – перебил его Трофимов.
– Ясно. Вспомнил. Я действительно заходил в квартиру Вали, но не после трех, а около десяти утра. Она меня отловила у двери Яны, когда я пришел к ней. Я звонил Яне, но не мог дозвониться, поэтому приехал. Валя затащила меня к себе. Сказала, что знает, где Яна. Начала названивать ее матери. Наверное, спички я там обронил.
– Не получается, Долгов. Спички появились у Семеренко после двух часов, незадолго до ее смерти. Вы вернулись, да? Что Семеренко от вас хотела? Зачем звонила?
– Прикурить, – гоготнул Долгов, достал сигареты и закурил. Руки его мелко дрожали, но не от пьянки, а от волнения. Почему? Потому что боялся, что вскроется правда о том, что он привез соседке Яны наркоту? Или потому, что он убил Семеренко? И почему Яна обратилась за этим делом к нему? Елена Петровна терялась в догадках. Ясно было одно: если Долгов привез наркотик Семеренко по ее просьбе, просьба была вовсе не дружеской. Семеренко его шантажировала чем-то. А если он привез наркотик по собственной инициативе, значит, прекрасно знал, что Валентина – наркоманка, и отношения их выходили за рамки случайных встреч на лестничной клетке. Был еще один вариант: наркоту соседке Котовой привез не Долгов и убил ее не он, но он там был незадолго до смерти танцовщицы и сейчас, проанализировав ситуацию, понял, что его визит к Семеренко во второй половине дня скрыть от следствия не получится, поэтому и не стал отпираться.
Глава 13
ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНА
Екатерина Долгова, в девичестве Шнайдер, оказалась совсем не такой, как представляла себе Зотова. Высокая и худая брюнетка с короткой стрижкой, ухоженная, аристократичная. Она вошла в кабинет с таким достоинством, что представить ее в образе истеричной бабы было невозможно. Трофимов тоже был явно ошарашен, он так неприлично удивленно пялился на Долгову, что Зотова многозначительно на него посмотрела.
Веня накорябал что-то в блокноте, вырвал листок, положил перед Зотовой и сел на подоконник. Елена Петровна взглянула на писульки Трофимова и ничего не поняла. На листе было написано: «Тропиче». Лишь когда Екатерина Долгова села и положила свои холеные руки на колени, Зотова поняла, что Веня имел в виду: на пальце у бывшей жены Долгова поблескивало золотое кольцо с редким колумбийским изумрудом «Тропиче», напоминающим колесо. Именно такое кольцо, по показаниям соседки Яны Котовой, Валентины Семеренко, убитая отдала некой скандальной женщине, которая являлась к ней незадолго до смерти. Свидетельница уверяла, что дама явилась к Котовой с требованием вернуть долг. Яна Котова не могла отдать долг деньгами, поэтому расплатилась с кредиторшей дорогим кольцом. Если к убитой являлась бывшая жена Долгова, то выходит, Яна Котова и у нее деньги занимала? А та с какой радости-то дала? Зотова была в недоумении. Екатерина Долгова могла дать Яне Котовой только в глаз, но никак не денег. Или могла?
Может быть, Долгов подарил любовнице эксклюзивные украшения своей жены? Реакция Долговой в таком случае понятна: она явилась к любовнице за своей личной вещью и потребовала ее назад.
Зотова решила не тянуть, а сразу перейти к делу.
– Мы вас вызвали по делу об убийстве Яны Котовой. Ее тело было найдено девятнадцатого марта утром в Москве-реке в районе Воробьевых гор. Смерть Котовой наступила вечером восемнадцатого марта.
Долгова чуть заметно кивнула, но понять, о чем она думает, было невозможно. Ее лицо не выражало никаких эмоций – радости, сожаления, испуга. Лишь глаза потемнели и дрогнули длинные пальцы, унизанные кольцами, которые она аккуратно положила на колени.
Одета она была скромно, но с большим вкусом и дорого – в брючный костюм бутылочного цвета, который необыкновенно шел к ее зелено-серым глазам. Косметикой Екатерина пользовалась настолько умело, что создавалось ощущение естественной красоты. Впрочем, красавицей Екатерину Долгову назвать было сложно. Она была из породы женщин, которые умеют себя преподнести. Шанель в свое время говорила, что если женщина не научилась быть привлекательной к тридцати, значит, она не женщина. Долгова была женщиной. Ее внешность была результатом кропотливого и упорного труда.
– Мне Марина звонила, секретарь Долгова. Она поделилась со мной этой новостью. – Голос у нее оказался низким и нервным. Он словно цеплялся за что-то на выходе. Ее глаза цепко ловили взгляд Елены Петровны, пытаясь найти в них ответ.
– Вы дружите?
– Дружбой это сложно назвать, – пожала плечами Екатерина. – Мы с ней просто в хороших отношениях остались после раздела фирмы. Мариночка – преданный и благодарный человечек. Я ее в свое время очень поддержала… Она у меня уборщицей сначала работала.
– Секретарь Долгова была у вас уборщицей? – удивился Трофимов.
– Не совсем уборщицей, помощницей по хозяйству. Типичная история. Марина приехала в Москву в вуз поступать и провалилась. Я ее на лестнице подобрала. Марина комнату в нашем подъезде снимала у одной тетки. Та за неуплату ее вышвырнула на улицу. Идти ей было некуда, она и рыдала на лестнице. А я смотрю – девочка хорошая, на незабудку похожа. Жалко стало. Предложила помощницей по хозяйству пойти ко мне. Три месяца она у меня жила и помогала по дому за жилье и некоторую плату. Потом я ее пристроила на курсы секретарей-референтов, на работу в нашу семейную фирму и оплатила на полгода комнату. Дальше Марина сама прекрасно справилась. Иногда человеку надо дать просто небольшой шанс, – Екатерина замолчала на некоторое время, глядя то на Трофимова, то на Елену Петровну. – Надеюсь, это не Долгов Яну убил?