Остров желтых васильков
Шрифт:
– Не пей больше, ладно? От алкоголя только хуже будет.
– Вы его арестовали? – спросила Марта, вытерев слезы тыльной стороной ладони.
– Да.
– Вам придется его отпустить, потому что он не виновен. И я завтра же дам показания, что весь вечер и ночь он провел у меня.
Трофимов вышел на улицу. Было темно. Шел дождь. На душе тоже было скверно. Он сел в машину, завел двигатель, включил щетки. Они со скрипом ползали по стеклу. Хотелось принять душ и смыть с сердца тяжесть. Ради чего он все это начал? Ради сиюминутных
Веня был уверен, что Эльза звонила, чтобы сообщить ему дату развода. Она всегда была быстрой в принятии решений и поступках. Трофимов достал телефон, нашел пропущенный звонок Эльзы, но так и не решился ей перезвонить.
К своему дому Веня подъехал в половине первого ночи. Открыл дверь и замер у порога. В гостиной горел свет. На диване, укутавшись в плед и свернувшись, как котенок, спала Эльза. На полу валялась книга «Маленький принц».
Трофимов сел в кресло рядом с диваном. Эльза почувствовала его присутствие, заворочалась и проснулась. Она положила под голову руку, глядя задумчиво на Веню, сказала тихо:
– Венечка, кажется, я погорячилась. Ведь нельзя вот так вот все разрушить! Я тут подумала: вдруг я все придумала?
Трофимов молчал.
– Что ты молчишь, скажи что-нибудь? Где ты сейчас был? Почему на мой звонок не ответил? – Эльза смотрела на него в упор – Трофимов не выдержал и отвел взгляд. – Господи, ну почему ты не умеешь врать! Когда я тебе звонила, ты был у нее. Какая я дура… – Эльза села и закрыла ладонью рот, в глазах ее стояли слезы.
Трофимов сорвался с места, встал перед Эльзой на колени, обнял ее ноги.
– Эля, я… Понимаешь… Это все очень странно… Все как-то получилось случайно и глупо, а я теперь не знаю, что делать… Это какое-то наваждение. Прости меня… Я…
Эльза приложила палец к его губам.
– Я понимаю… Все понимаю… И ты меня прости, но я не смогу больше быть с тобой…
Эльза прикоснулась губами к его волосам, встала и направилась в прихожую.
– Эля! Я люблю тебя! Там все было несерьезно. Ты должна меня понять! И с тобой такое случалось! Но я тебя простил.
Эльза обернулась, покачала головой.
– Нет, Вень, нет… – с жаром сказала она. – Ты просто сделал вид, что меня простил. Ты всегда помнил, что я тебе изменила. И я помнила. Я и сама себя так и не простила. Поэтому и не сложилось у нас ничего. Измену невозможно простить ни себе, ни близкому человеку. Ты сам все прекрасно знаешь… Но мы хотя бы попробовали, за что я тебе очень благодарна. Только я не ты, Венечка. Ты сильный, а я слабая. Не смогу я с этим жить. Не переживай. Все будет хорошо!
Эльза ушла. Хлопнула входная дверь, Трофимов вздрогнул и с силой ударил кулаком по дивану.
Дома находиться было невыносимо. Веня сел в машину и начал нарезать круги по ночной Москве, чтобы прийти в себя. Он сам не понял, как снова оказался у дома Марты. Не понял он и то, что здесь делает.
Пахло липой. Дождь кончился, и асфальт разрисовали блики уличных фонарей. Окно Марты светилось. Она еще не спала. Трофимову захотелось увидеть ее. Ей плохо, и плохо ему. Может быть, в этом и есть спасение?
Веня заглушил двигатель и уже собирался выйти из машины, когда увидел знакомый автомобиль. Обознаться он не мог – это был «Лендкрузер» Евгения Долгова. Хлопнула дверь подъезда; Долгов, с опаской озираясь по сторонам, вышел на улицу, сел в свою машину и ударил по газам.
– Вот дерьмо, – потрясенно выдохнул Трофимов и посмотрел на часы – время было около двух ночи. Что Долгов делал в это время у Марты? Утешался на ее груди? Поводы были: самоубийство жены, арест сына и похороны любимой женщины. Да, Марта – уникальная жалельщица и поразительная утешительница. Всех, кого можно пожалеть, утешила и приласкала. И отца, и сына. А его, идиота, в задницу послала. И поделом! Вене пришла вдруг мысль, что Долгов у Марты не утешался, а избавился от свидетельницы! Как он избавился от соседки Котовой – Валентины Семеренко. Сердце в груди забилось как сумасшедшее. Трофимов высунулся из машины и снова посмотрел на окна Марты. Свет в одном окне по прежнему горел, и Трофимову стало страшно. Он набрал ее номер. Гудки тянулись невероятно долго.
– Алло… – наконец раздался в трубке ее хрипловатый голос.
– Как дела? – бодро спросил Веня.
– Ты соскучился или проверяешь, не покончила ли я жизнь самоубийством? – усмехнулась Марта.
– Угу, проверяю, живая ты или мертвая.
– Живая, но завтра буду мертвой, если ты не оставишь меня в покое. Ты на часы вообще смотрел? Сейчас почти два часа ночи, и я давно сплю.
Трофимов с трудом сдержался, чтобы не выдать себя и не задать ей провокационный вопрос: что у нее делал среди ночи Евгений Долгов.
– Тогда спокойной ночи, дорогая, – сказал Трофимов.
– Целую, – сказала Марта и отключила телефон. Веня хмыкнул и завел мотор. Целует она его! А пять минут назад целовала Евгения Долгова? А влюблена по уши вообще в третьего – в любовника и убийцу собственной подруги. Собственно, он сам тоже отличился: любил одну, а спал с другой. Веня резко нажал на газ.
Глава 18
НОВАЯ ЖЕРТВА
Трофимов заглянул в кабинет к Зотовой.
– У меня две новости, Леночка Петровна.
– Одна хорошая, другая плохая? – машинально спросила Елена Петровна, не отрываясь от бумаг.
– Обе хорошие. Я запрос в ГИБДД отправлял. Так вот – пришел ответ. И теперь у нас есть снимок с камеры видеофиксации машины, зарегистрированной на имя Данилы Долгова. Камера щелкнула его «БМВ» девятнадцатого марта на Минском шоссе за превышение скорости в трех километрах от дачи Долговых. Время – одиннадцать часов утра. Я на компе это дело увеличил и распечатал, – Веня уселся на стол и положил перед Еленой Петровной увеличенный снимок. – Взгляните. На снимке прекрасно видно рожу Данилы Долгова.