Острова Чалдеи
Шрифт:
Так размышляя, я пропустила большую часть монотонного разговора. Когда я снова начала слушать, принц Аласдейр объяснял слабым голосом инвалида:
– Это исключительно из-за слишком высоких цен на еду. Разве я не говорил вам заставить торговцев сдать их запасы правительству? Я знаю, их амбары набиты зерном.
– Но торговцы ужасно разозлятся, если мы так поступим, - дрожащим голосом произнес министр.
– Успокойте их, - вздохнул принц Аласдейр. – Теперь, когда оросительные каналы, которые мы разработали для вас, закончены и начали работать,
Запертая дверь с грохотом распахнулась. Человек в официально выглядевших одеяниях протолкнулся мимо охранявших ее солдат и поспешил к напыщенному министру. Наклонившись, он отчаянно зашептал министру на ухо. Министр вскочил на ноги:
– Уже пора? Тогда… - он бешено замахал другим министрам. – Что-то случилось. Мы должны покинуть вас, принц.
Они беспорядочной толпой выбежали в дверь, солдаты бросились за ними.
– А, - произнес отец, с ухмылкой садясь на один из опустевших стульев. – Они только что услышали, что барьер пал, правильно?
– И обнаружили множество новых проблем, о которых необходимо позаботиться, - сказал принц Аласдейр, счастливо потягивая руки и вытаскивая ноги из бинтов. – На Логре свирепствовали засухи, наводнение и чуть ли не гражданская война с тех пор, как установили барьер и регент Вальдо начал править. Вальдо – просто ужасный правитель. Честное слово, не знаю, что бы они делали без нашего совета.
– Так ты в тайне правишь Логрой? – спросила тетя.
Принц Аласдейр кивнул и ухмыльнулся ей, точно озорной мальчишка.
– И как же ты узнал об оросительных каналах? На Скарре никогда ничего такого не существовало.
– Естественно не существовало, - ответил принц. – На Скарре идут дожди. Я знаю о каналах, поскольку сходил в дворцовую библиотеку и прочитал о них.
– Как? – спросила тетя Бекк.
– Я позаимствовал мантию чародея, и никто ко мне не присматривался. Кто-то же должен был хоть что-нибудь сделать для несчастных людей здесь. Представление Вальдо о правлении заключается в том, чтобы казнить всякого, кто не согласен с ним – что, согласись, не позволяет сделать ничего полезного.
– Действительно, - согласилась тетя. – Но ты так уверен, что твои распоряжения исполнены. Ты видел, как они строят каналы?
Принц Аласдейр кивнул:
– Мы все видели. Оссен добыл нам лошадей, а Гарет позаимствовал целый сверток мантий чародеев, и мы выезжали почти ежедневно, чтобы контролировать работы. Правда, возникли проблемы с оплатой. Нам с Гаретом пришлось несколько раз совершить набег на казну Вальдо.
Отец кашлянул:
– Я, конечно же, усыпил стражу пением. Никто не пострадал.
– Значит, пока я думала, что ты лежишь раненый в тюрьме, - почти возмущенно сказала тетя, - этого и в помине не было.
– Исцеление раны заняло некоторое время, - признал принц. – Достаточно много, чтобы я обнаружил, как она полезна.
Мы все начали смеяться.
– Это самый предприимчивый принц из всех, что я способен вообразить, - прошептал мне Ого. – Как думаешь, он возьмет меня своим придворным?
– Почему бы тебе не спросить? – ответила я.
В этот момент вдоль всей комнаты раскрылись двери. В них дюжинами входили люди, несущие вазы с фруктами, подносы с булочками и большие блюда с мясом. У некоторых из них были бутылки вина, у других – стаканы и тарелки, а еще одни несли стулья, козлы и доски, и всё это они быстро и эффективно собрали в стол с пиршеством на нем.
– Ух ты, - произнес Айвар.
– Любезность дворцовой горничной, - пояснил отец. – А вот и она – очаровательная Люселла.
Следом за деловитыми слугами вошла просто поразительная маленькая женщина. Она была темноволоса и темнокожа, а ее лицо обладало надменным типом красоты, какой я прежде не встречала. На ней было скромное, белое с синими полосами, сатиновое платье, и хотя оно явно являлось униформой, оно делало ее еще прекраснее. Позже отец сказал мне, что она ровенка с юга Логры, где все так выглядят. В любом случае, мне стало абсолютно ясно, что отец по меньшей мере наполовину влюблен в нее. «Почему так происходит, - обиженно подумала я, - что все, кого я люблю, любят кого-то другого?» Но Люселла была так очаровательна, что мне сложно было винить отца.
– Прошу прощения за задержку, - сказала она. – Нам пришлось ждать, пока министры покинут вас. Но… - она вцепилась в свой полосатый фартук и нерешительно скрутила его. – Но на самом деле я пришла, потому что один из пленников объявил себя уроженцем Логры.
– Я, - сказал Ого, пристально глядя на нее. – Я родился здесь, но мой дядя бросил меня на Скарре.
Люселла посмотрела на Ого столь же пристально, как он на нее.
– Можете ли вы быть… - начала она.
– Вы Люси? – спросил Ого. – Мою няню звали Люси.
– О, это вы, это вы! – вскричала она. – Вы – мой маленький Хьюго!
Она кинулась к нему и обхватила руками настолько, насколько могла дотянуться. Он возвышался над ней, и ему пришлось наклониться, чтобы обнять ее.
«Хьюго», - подумала я. Конечно, на самом деле его звали Хьюго. Просто из-за его логранского акцента мы подумали, что Ого.
Не отпуская Ого, Люселла отступила, лучезарно улыбаясь. Ого улыбался даже еще шире.
– Ты пела мне и рассказывала чудеснейшие истории, - сказал он.
– Я любила вас, как собственного сына, - ответила Люселла. – Каким же большим вы выросли! – она повернулась к принцу Аласдейру и очень серьезно предупредила: - Вы должны скрывать это от регента Вальдо. Он убьет его, если узнает.
Все тут же перестали улыбаться. Однако я чуть не засмеялась от выражения ужаса на лице Айвара, когда она продолжила:
– Понимаете, Хьюго – сын короля.
Следующее, что я помню – Страшила так сильно толкнул меня, что я упала, а через комнату промчался сильнейший ветер. Он разнес вдребезги пиршество на столах, расшвыряв в воздух кувшины и бутылки и закружив людей, как манекены, выбросив их в двери, которые распахивались и захлопывались. Сильный порыв протащил меня по полу в противоположном направлении, выбросив наружу на веранду и едва не перебросив через ограждение. Я слышала, как голос моего отца поет громкую чистую мелодию, и, кажется, ветер спасовал перед ней. Это спасло меня, дав время вцепиться в ограждение. Но когда я посмотрела назад, все исчезли. Комната была пуста, за исключением летающей и натыкающейся на стены мебели.