Островитяне
Шрифт:
— До смерти… — эхом откликнулась Жанна. И передернулась: — Какая нелепость!
— Этот день никогда не кончится, — устало сказала Лида. — Скорее кончимся мы.
— Э-э-э… — замахала руками Анжелика. — Что за паника? Лично я умирать не собираюсь!
— Я вообще заметил, что у этой женщины железные нервы, — сказал Артур. — Все паникуют, а она нет. Как будто заранее знает финал. Между прочим, существует синдром замкнутого пространства. Стены давят. Сергей не случайно запер нас здесь, на десятом этаже. Правда, он не предполагал, что все так повернется. Эта особа, — он кивнул на Анжелику, — ведет себя так, будто у нее в сумочке лежит ключ от железной двери и она в любой момент может отсюда упорхнуть.
— Да нет у меня никакого ключа! — взвизгнула
— Почему же ты тогда не покажешь нам, что у тебя в сумочке?
— Это мое дело!
— Теперь уже не твое!
— Зачем мне его убивать? Мы были едва знакомы! И, в отличие от вас, я сразу призналась в том, что написала!
— Вы соврали, — тихо сказала Жанна.
Иван, Артур и Лида посмотрели на нее.
— Откуда такая уверенность?
— Это написала я.
— Что-о?
— Записка «Я хочу Сергея» — моя. Мне просто было стыдно в этом признаться.
ОДНА НА БЕРЕГУ: ЖАННА
До двадцати лет она твердо знала, что такое счастье. Счастье — это уметь ходить. Двадцать лет Жанна провела в инвалидном кресле, потому что у матери не было денег на лечение. Жили они вдвоем, очень скромно, в доме без удобств при железнодорожном переезде, где сутки через трое дежурила мать. Девушке требовалась дорогостоящая операция, и не одна, хороший уход в период реабилитации, лекарства, витамины. Мать, которая с горя начала крепко пить, ничем ей помочь не могла. Жанна давно уже поняла: надо отсюда выбираться. Деньги она нашла сама, правда пришлось прибегнуть к шантажу. На ее глазах погибла известная певица Сабина Сабурова, выбросилась из машины на железнодорожное полотно и попала под поезд. Жанна сказала приехавшей на место происшествия милиции, что из машины ее вытолкнул муж. Свидетелей кроме нее не было. Соглашаясь изменить показания, девушка потребовала, чтобы Сабуров перевез ее в свой дом и оплатил лечение. Поступок ее был с точки зрения морали достойным осуждения, но другого шанса судьба могла и не дать. Свой выбор Жанна сделала без колебаний. Выбора же у мужа трагически погибшей знаменитости не было, в тюрьму он не хотел, и Жанна покинула отчий дом в его сверкающей иномарке.
Так началась ее новая жизнь. Свои обещания муж безвременно погасшей звезды выполнил, и даже сверх того. Жанна не покинула его особняк даже тогда, когда курс лечения был закончен. Но то, что произошло потом, никак нельзя было назвать осуществлением всех ее желаний. Жанна очутилась в кругу нормальных людей, ей больше ничего не списывали на болезнь. Чтобы найти свое место под солнцем, пришлось пройти через многое.
Пять лет назад она встала на ноги. В буквальном смысле этого слова. Сейчас она не думала, что твердо стоит на ногах. В смысле переносном.
Жанна не понимала, как же так вышло. Они так долго и трудно к этому шли. К свадьбе, которую скромно отпраздновали спустя два года после гибели его первой жены. Потом она поняла, что Сабуров женился на ней для собственного удобства: чтобы решить свои бытовые проблемы. Двое детей требовали неусыпной заботы, большой дом — женской руки. Он любил ее, но как тень своей знаменитой жены, на которую Жанна поначалу изо всех сил старалась быть похожей. Потом всякое упоминание о Сабине начало ее раздражать. Она думала, что это пройдет. Что Сабуров перестанет каждый день упоминать о первой жене — не сравнивая вслух, но, подразумевая, что та была лучше, делать культ из всего, что принадлежало Сабине: из ее песен, вещей, дневниковых записей. Затягивавшиеся на недели приступы меланхолии великой певицы, то, как они скандалили изо дня в день, было забыто. Он помнил только одно: Сабина была талантлива и знаменита. Была личностью. А что такое Жанна? Но главное, чего не учла Жанна, -это разница в возрасте.
Он был почти на двадцать лет старше. Жанна вскоре поняла, что муж заменил ей отца, которого она даже не помнила. Это было стремление к надежному тылу, к плечу, на котором всегда можно выплакаться, к мудрому совету, на который в любой ситуации она рассчитывала. Два года они прожили под одной
Несколько лет Жанна прожила почти в полной изоляции от внешнего мира. В закрытом коттеджном поселке, в огромном нелепом доме, построенном Сабиной, заботилась о ее детях. Раньше свобода перемещения была ограничена инвалидным креслом, теперь его заменило чувство долга. Пьянящее чувство свободы, когда хотелось убежать на окрепших ногах, куда глаза глядят, исчезло. Иногда она думала: «А оно того стоило? Терпеть такие муки, чтобы стать придатком к стиральной машине или кухонному комбайну? И куда ушла любовь? Сгинула в зыбучих песках бытовых неурядиц и ссор из-за пустяков? В бессмысленной ревности к покойной?» Развешивая на сушилку чуть влажные простыни или пропалывая и рыхля землю на клумбе, она начинала всерьез на себя злиться. На свои мысли.
После работы на частной фирме, где у Жанны не сложилось, Сергей сказал, что сам может обеспечить семью, а ей не стоит больше и пытаться. Хозяйство было большое, и Жанна согласилась. Он уезжал рано, захватив с собой детей, которых завозил по дороге на работу в школу. Она делала уборку, готовила обед, стирала, подстригала газон, ухаживала за цветами, словом, занималась домашним хозяйством, — труд, который никто не замечает, потому что нет ему конца и края.
Она стала просто домохозяйкой, правда, живущей в огромном коттедже и в средствах не стесненной. Но суть вещей от этого не меняется. Однообразие заедает тем быстрее, чем роскошнее окружающая тебя обстановка. Жаловаться ей было не на что, разве что на скуку. За неделю муж так уставал, что в выходные предпочитал лежать на диване перед телевизором, закрывшись газетой, чтобы Жанна не видела, как, на самом деле, он дремлет. Все-таки ей было двадцать, а ему уже за сорок. Ей хотелось бури, а ему покоя. Бурь в его жизни было предостаточно. После путешествия по океану страстей великой певицы он со спокойной совестью пришвартовался в тихой гавани и свернул парус. Это была вторая в его жизни любовь, полусонная, снисходительная, к женщине, годящейся ему в дочери. Третий ребенок в его семье — вот что такое была Жанна. Старшая сестра его детей.
Через несколько лет она заметила, что дети подросли. Сережа-младший говорит басом, а над его верхней губой пробиваются темные усики. Эля пользуется косметикой и носит бюстгальтер. Девочки взрослеют рано, она же хорошенькая, в маму, и большая кокетка. Заметив, что у Эли есть небольшой голосок, отец уже стал прочить ей карьеру эстрадной певицы. Что ж, с этим сейчас не проблема. Родословная у девочки замечательная, в память о рано ушедшей из жизни гениальной матери пойдут навстречу. Ей хватит того, с чем другие тут же получат от ворот поворот.
Эля всерьез нацелилась на эстраду, Сережа-младший пошел по стопам отца, поступил в технический вуз, стал увлекаться девочками и ходить на модные дискотеки. Он был рослый, широкоплечий, с восьмого класса стал качаться, всерьез работать со штангой, чтобы нарастить мускулы, и Жанна рядом с ним порою терялась. Между ними разница в возрасте гораздо меньше, чем между ней и его отцом! Ей бы на дискотеку! В ночной клуб! Пока не поздно, пока ее время еще не прошло!
И Жанна затосковала. Слишком быстро все закончилось. Дети стали самостоятельными, в ее заботе нуждаются все меньше й меньше. Разве что в сытной, вкусной еде и чистом постельном белье. В убранных комнатах и постиранных ею вещах. Но какова же тогда ее роль? И что будет дальше? О ребенке муж и слышать не хотел, Жанна не понимала его упорства. Чем ее дети будут хуже детей Сабины?