Островитянин
Шрифт:
— Света недостаточно, чтобы можно было хоть что-то толком разглядеть, но своему носу даже в полной темноте я могу довериться, — заметил один из них. — Чувствуете эту вонь?
Вместо привычного запаха дыма и каггьего помета дуновение ветра принесло едкий незнакомый запах.
Гейл откликнулся достаточно громко, чтобы все братья могли слышать его:
— Никому из нас не знаком этот запах, так что можно догадаться, кому он принадлежит. Держитесь лицом к ветру, и если кто-то заметит что-нибудь подозрительное, — сразу кричите.
Судорожно стиснув копья и отчаянно напрягая слух и зрение юноши ждали, когда перед ними появится это ужасное существо, которое некоторые из них прежде считали порождением легенд. Запах то пропадал совсем, то внезапно усиливался, словно тварь удалялась и приближалась, никак не решаясь напасть на них.
Сделав над собой усилие Гейл расслабился, как часто это делал, когда стоял на страже у стада кагг. На несколько мгновений юноша словно бы сделался частью луга, ощутил движение всех созданий, мельтешащих вокруг него в вихре короткой бездумной жизни. Это помогло ему избавиться от беспомощных догадок и ложных ожиданий.
Теперь он чувствовал, что сегодня ночью поблизости почти не осталось животных: как видно, ощутив приближение хищника, они поспешили укрыться прочь.
Затем Гейл ощутил его. Длинношей оказался совсем неподалеку — в полусотне шагов впереди и чуть левее. Юноша не улавливал никакого движения, ни единого звука, однако ясно ощущал, что к их шеренге подкрадывается нечто большое и ужасное. С левого края шел Пенду, стало быть, сейчас он со всем рядом с чудовищем. Гейл негромко свистнул. Этот сигнал часто использовался в походах и набегах. Молодой воин с опаской двинулся вперед, туда, где, как он знал, притаился длинношей. Движением копья он подал Пенду знак стоять на месте, а своим собратьям, остававшимся от него по правую руку, условным свистом велел вытянуться широкой дугой. В ответ издалека также донеслось посвистывание: это молодые воины передавали его команду дальше. Наконец, Гейл подал знак остановиться тем, кто стоял слева от Пенду, и теперь их строй стал похож на огромную рогатину, причем Пенду находился в ее основании, а длинношей оказался где-то между остриями рогов. Очевидно, осознав, что его заметили, тварь замерла, и Гейл невольно преисполнился благоговением перед этим священным животным, которое, похоже, обладало способностью читать мысли человека. Юноша чувствовал, что зверь где-то поблизости, но не мог определить, где именно. Он также понятия не имел, попытается длинношей напасть или предпочтет скрыться. Внезапно в ноздри ему ударило резкое зловоние. Зверь испражнялся, а, стало быть, готовился к нападению.
— Будьте настороже! — закричал Гейл, уже не таясь. — Он идет на нас!
Гейл не успел даже договорить, как внезапно трава рядом с ним вздыбилась и огромная тень выросла прямо перед юношей. Этого не может быть! — подумал воин при виде тянущейся к нему головы чудовища. — Как могла такая огромная тварь подкрасться столь близко, не выдав себя ни единым шорохом!»
Гейл ловко уклонился вправо, и в тот же самый миг нанес удар копьем. Он целился в глотку, но наконечник угодил в твердую кость челюсти, и оружие едва не вырвалось из рук юноши. Тварь навалилась на него всей тяжестью, и Гейл отчаянно пытался удержать копье, сознавая, что если выпустит древко или упадет, то его ждет неминуемая гибель.
Его собратья подоспели как раз вовремя. С пронзительными воплями они били чудище копьями, и тут же отскакивали назад, чтобы избежать ударов острых клыков и длинных ногтей. Даже в этот миг невероятного ужаса и напряжения Гейл ощущал гордость за своих собратьев ни один из них не бросил оружия и не уклонился от смертельной схватки.
Длинношей вновь метнулся к Гейлу. У юноши не было пространства для замаха, поэтому, перехватив копье точно посох, он попытался ударить тварь в глаз, однако бронзовый наконечник соскользнул по непробиваемой чешуе. Тогда лезвием юноша полоснул по морде твари. Этот удар оказался более удачным… И, наконец, отовсюду послышались громкие крики: это воины спешили к месту сражения.
Юнец по имени Гото бросился к длинношею сзади, что бы ударить его по ногам и лишить возможности двигаться, однако он позабыл о том, какую опасность может представлять смертоносный хвост твари. До Гейла донесся отчаянный крик собрата и треск ломающихся костей. Хвост длинношея взметнулся и ударил, словно огромный хлыст. Затем чудище развернулось, вытягивая шею, чтобы достать упавшего воина клыками. Гейл бросился наперерез, целя копьем в голову зверя. Но монстр оказался проворнее и успел мотнуть головой, отводя удар от незащищенного горла. Острие копья впилось в тяжелую челюстную кость.
Длинношей вскинул тяжелую лапу с длинными острыми когтями. Он едва коснулся бедра юноши, но этот оказалось достаточно, чтобы тот, перевернувшись в воздухе, отлетел в сторону. Оглушенный, Гейл упал на спину и от удара об землю у него перехватило дух. Оскаленная пасть длинношея надвигалась все ближе и ближе, и юноша понял, что пришел его смертный час, но в этот миг в бока твари вонзились копья, и та отступила с оглушительным недовольным ревом.
К месту сражения, наконец, добрались воины из общины ночного кота и из соседних общин. Для Гейла время текло очень странно: ему казалось, что ужасная схватка длилась целую вечность, хотя он прекрасно понимал, что с того мига, как перед ними появился монстр, прошло не больше нескольких минут. В этот миг какая-то фигура склонилась над ним. Гассем с недоброй усмешкой взглянул на лежащего на земле юношу, а затем развернулся и двинулся прочь.
«Похоже, он надеется, что я умру, — невольно подумал Гейл. — Ну уж нет, не выйдет! Постараюсь выжить, чтобы Гассем не мог взять надо мной верх!»
Сделав над собой отчаянное усилие, юноша приподнялся на локте, пытаясь разглядеть, чем же закончится схватка с монстром. Теперь уже длинношея окружало по меньшей мере четыре десятка молодых воинов, и все они были полны решимости как можно скорее прикончить монстра, однако близко подходить они не решались, поскольку опасность исходила и от смертоносного хвоста, и от зубастой пасти, и от когтистых лап. Гассем с уверенным видом выкрикивал какие-то команды, но Гейл заметил, что тот и сам старается держаться от чудовища как можно дальше, чтобы то не зацепило его ненароком.
Внезапно издалека донеслись раскаты грома. «Гроза? Удивительно, — подумал Гейл, — ведь ночь была ясной…»
Но тут он догадался, что это приближаются к полю боя старшие воины, а рокот, который он принял за гром, — это они стучали по щитам копьями в такт шагам.
У Гейла потемнело в глазах, он потряс головой, чтобы отогнать дурноту, и тут же зажмурился от ослепительно-яркого света: воины несли с собой факелы, чтобы осветить место сражения.
С пронзительными воплями длинношей вертелся на месте, факелы слепили его, а удары копий, сыпавшиеся со всех сторон, причиняли немалую боль. Зверь был разъярен и сбит с толку, и мечтал лишь о том, чтобы убраться прочь. Внезапно зверь заметил, что окружившая его цепь людей стала чуть реже с одной стороны, и мгновенно метнулся туда. Более проворные младшие воины успели отскочить, но троих старших, обремененных тяжелыми щитами, длинношей все же сбил с ног. Будучи опытными воинами, те успели упасть, прижав к животу колени и накрываясь щитом: это было в обычае охоты на котов, когда кто-то один подманивал зверя на себя, тот бросался на щит, а остальные охотники забивали хищника копьями.
Когда, наконец, старшие воины поднялись с земли, то длинношея уже нигде не было видно. Он исчез так же внезапно, как и появился.
Несколько охотников все же метнули копья вслед убегавшему зверю, однако Минда удержал тех, кто порывался броситься в погоню.
— Остановитесь! И думать забудьте о том, чтобы гоняться за тварью в темноте. Попробуем разыскать его при свете дня. А сейчас отнесите раненых к кострам.
В ночи зазвучали радостные вопли и победные песни воинов. В такт ей застучали копья по щитам, а младшие воины, ликуя, запрыгали в танце. Внезапно вспыхнувшее веселье прервал недовольный голос одной из женщин: