Освобождение Атлантиды
Шрифт:
Он вдруг перестал бороться. И тут же смог говорить, как будто магия, удерживающая его, осознала его согласие.
– Мы не станем сражаться с тобой, если пообещаешь, что будут приняты все предосторожности, чтобы она оставалась в безопасности, – сказал он Конлану.
Тот кивнул и опустил руки, отпуская магические путы. Вэн рядом с ним сделал то же самое. Наконец, Кристоф материализовался в углу комнаты, и магия, направленная на Джастиса пропала. Какая-то темная часть Джастиса горько радовалась бледности лица Кристофа. Удерживать его,
Он положил в ножны свой меч, потом протянул руки, едва осмеливаясь надеяться. Но Кили лишь мгновение стояла в нерешительности, потом оказалась в его объятиях, обхватила руками его талию и опустила заплаканное лицо ему на грудь. Он притянул ее так близко, что их разделял лишь дыхание. А обнимал так нежно, словно желанную надежду.
Она была для него и дыханием и надеждой.
– Значит, мы позволим ей это сделать, – сказал он принцам. – Мы пойдем в Храм, и вы узнаете правду ее видений. Потом мы уйдем из Атлантиды, и никогда больше вас не побеспокоим.
– Ты – наша семья, – сказал Вэн, в его голосе явно прозвучала мука, но сердце Джастиса уже очерствело.
– Мы никогда не были семьей. Вы снова мне доказали это сегодня. И вам следует знать: если когда-нибудь снова попытаетесь поймать нас в ловушку, нас так просто уже не словишь. В этом вам клянутся атлантийская и нереидская стороны моей души.
Вэн было заговорил снова. Но Конлан взмахом руки приказал ему замолчать.
– Значит, идем в Храм, – устало сказал он. – Будем решать проблемы по мере их поступления.
Глава 27
Храм Посейдона, Атлантида
Кили не могла говорить. Она буквально лишилась дара речи при виде окружающих ее вещей. Снаружи храм был изумительным: отполированный мрамор, золотая с вкраплением меди мозаика. Но это… это превосходило все самые заветные мечты археолога.
Они проходили по комнатам, наполненным историческими сокровищами. Одна из комнат была от пола до потолка завалена золотыми вещами и предметами, инкрустированными драгоценными камнями. Подношения Посейдону, собранные за столетия, рассказал ей Джастис. Он также заметил, что «древности» хранились в комнатах, находившихся внизу, и что эти помещения размером с футбольное поле.
Древности.
При мысли об этом ее горло перехватывало. Еще одна комната была забита от стены до стены старинными кожаными сундуками, в которых, без сомнения, лежали удивительные предметы.
Комнаты со статуями, картинами, которым, должно быть, несколько тысяч лет. Коридор, по которому они проходили, содержал самые удивительные предметы искусства, которые она когда-либо видела. Ее друг, куратор музея, незамедлительно получил бы сердечный приступ.
Библиотека, размером с футбольный стадион штата Огайо. Когда они зашли, ее удивило присутствие сотен мужчин и женщин, работавших за длинными столами. Джастис походя заметил, что они работали над реставрацией свитков, спасенных из Александрии.
Александрия .
Спасенные свитки.
Из Александрии.
Она чуть было не упала на месте. К счастью, Кили была крепкой, и голова у нее закружилась лишь на некоторое время.
Потому что, видите ли, существовали только одни свитки, спасенные из Александрии. Вполне возможно, она столкнулась с величайшей археологической находкой исторических документов за… за всё время существования.
Ее желудок опять перевернулся, и она заставила себя не думать о свитках, искусстве и «старье», концентрируясь на текущем задании. Ей также надо было сфокусироваться, чтобы не споткнуться, так как Джастис тащил ее по ужасно длинному коридору, вслед за Конланом и Вэном, со скоростью, обычной, видимо, для длинных ног атлантийцев.
– Эй! Я занимаюсь спортом, даже бегаю, но ты меня просто загонишь этим марафоном. Я могу минутку передохнуть?
Джастис замедлил шаг, но не остановился и даже не взглянул на нее. Его лицо было мрачным, напряженным, словно у тех статуй, мимо которых они проходили. Вообще-то, между ними и впрямь было нечто общее. Аристократический нос и скулы.
– Все эти статуи изображают атлантийцев?
Он так внезапно остановился, что она врезалась в его спину.
– Эй! В следующий раз хоть предупреждай!
Он развернулся и посмотрел на нее:
– Ты собираешься рисковать своей жизнью, и хочешь, чтобы мы с тобой поговорили о статуях?
Она задержала дыхание, увидев яркое сине-зеленое пламя в центре черных зрачков. Хотя обе его половинки, – или они, или как там еще можно выразить эту многоликость, – сейчас были активны, он больше ее не пугал.
– Я же ученый. Мне любопытно, понимаешь? Профессиональный риск.
Джастис не успел ответить, так как Вэн позвал их, остановившись в коридоре в двадцати футах от них.
– Вы двое идете, или как? Чем быстрее мы с этим покончим…
Он не закончил предложение, но Кили и так всё поняла. Чем скорее они уверятся в том, что она говорит правду, тем скорее займутся поисками Звезды и исцелением разума Джастиса, чтобы Атлантида могла возродиться, принеся мир и всяческих пушистиков человечеству.
Что-то вроде того.
Страх боли и стресс, испытываемый ею, были настолько сильны, что ей казалось, что она в любую секунду может взорваться. У нее закружилась голова. Истерия: слово, точно описывающее этот день.
Джастис стиснул зубы, крепко взял ее за руку и пошел к братьям, таща ее за собой.
– Мы идем. Не подгоняйте.
Когда они подошли к двери, он снова остановился. На сей раз, он посмотрел на нее холодно и решительно.
– Тебе не нужно проходить это испытание. Если им нужны доказательства, чтобы поверить в твои видения – черт с ними. Пусть они страдают из-за собственного неверия. Тебе не нужно никому ничего доказывать. Мы заставим их выпустить тебя из Атлантиды и уйдем вместе с тобой.