Освобождение Вены: роман-хроника
Шрифт:
— Да ведь это палатки! Наш лагерь горит! — кричит Капустянский.
По косогору ползет сизый дым. Голованов замечает, что уже наступил рассвет и видны рассыпавшиеся по берегу курсанты, даже можно различить их лица, видна свеженасыпанная земля брустверов.
— Товарищ лейтенант! Вот они, вот! На мосту! — снова кричит Капустянский. Павел всматривается в затянутую дымкой речную даль и видит у моста людей. Их больше десятка.
— К бою! — летит по цепи команда. — К бою!
Издали стремительно нарастает свист.
— Ложись!
Грохочет
Павел с усилием поднимается над окопом и кричит:
— По врагам Родины, — огонь!
Тихий стон звучит за спиной. Капустянский привалился к стене окопа. Лицо мертвенно-бледное. Рукав гимнастерки оторван, и видна белая, как сахар, кость с острыми краями.
В небе косяк самолетов. Он летит к Рени. Гул самолетов тонет в грохоте боя.
— Воздух! Воздух!
Но самолеты минуют позицию курсантов: они летят к городу. Там тяжелые «юнкерсы» срываются в пике и стремительно несутся к земле. От них отрываются капли. Глухой взрыв. Еще один. И еще.
— Всем в городок! — распоряжается капитан Уралов.
Позади курсантской позиции разворачиваются орудия. В окопах появляются красноармейцы батальона.
Под огнем артиллерии, перебежками, растянувшись, курсанты выбегают из опасной зоны. Бегут знакомыми, но неузнаваемыми теперь улочками городка. Мечутся испуганные люди, слышны крики, где-то поблизости полыхает пламя и слышен треск.
На одной из улиц лежит дерево с искромсанным стволом, висит телеграфный столб и рядом на земле вьются черные смолистые провода.
«Да ведь это же улица, где живет Женя! — догадывается Павел. — А где же ее дом?»
Кто-то незримый словно бьет его в грудь. На месте дома — груда дымящихся развалин. Торчит пальцем иссеченная осколками печная труба. Зеленеет чудом сохранившийся большой цветок — фикус с крупными, в ладонь, листьями…
Тут Павел замечает рядом с собой Ивана, напарника по палатке.
— Что случилось?
— Не видишь, что ли? Это дом Евгении!
— Ах, паразиты! — восклицает тот в сердцах. — Ах, паразиты! Ну, будет и на нашей улице праздник!
И, подхватив за локоть, увлекает товарища с собой.
— Война! Война! — доносится чей-то голос…
Так встретил первую ночь войны Павел Голованов.
С ФРОНТА СЕВЕРНОГО ДА НА ЮЖНЫЙ
Ненастье наступившей осени и зимние заморозки никак не сказались на нашей учебе. В начале октября в Могилеве, где находился штаб корпуса, с офицерами были проведены сборы, где генерал-десантник ознакомил собравшихся с общим планом проведения воздушно-десантной операции. Почти два часа он излагал, как будет проводиться посадка личного состава в самолеты, как воздушные корабли будут прикрываться нашими истребителями и штурмовиками в полете и при десантировании, как должны действовать десантники после приземления.
А вскоре после сборов с батальонами было проведено десантирование с реальной выброской личного состава из транспортных самолетов на парашютах.
Много внимания уделялось ночным занятиям, хождению по азимуту на незнакомой местности.
На ноябрьские праздники в отстроенной клубной землянке мы слушали Приказ Верховного Главнокомандующего, записывая самое важное в тетради.
«…В текущем году советские войска непрерывно обрушивали на врага удары, один сильней другого. Зимой Красная Армия одержала выдающиеся победы на Правобережной Украине и разгромила немцев под Ленинградом… Весной очистила от немцев Крым… Летом наши войска сломили мощную оборону врага на Карельском перешейке, а также между Ладожским и Онежским озерами и выбили Финляндию из разбойничьего гитлеровского блока…»
Нам, настороженно слушающим текст приказа, представлялось, как Сталин неторопливо, с присущим ему акцентом, часто отпивая из стакана воду, объясняет всему народу трудную обстановку и ставит каждому из нас задачи по окончательному разгрому врага…
«Красная Армия разгромила немцев в Румынии, вышвырнула их из Болгарии, бьет немцев на территории Венгрии…
Истекший год явился годом полного освобождения советской земли от немецко-фашистских захватчиков…
Под ударами Красной Армии окончательно развалился фашистский блок, гитлеровская Германия лишилась большинства своих союзников. Мастерски проведенные армиями наших союзников крупные операции в Западной Европе привели к разгрому немецких войск во Франции и Бельгии и освобождению этих стран от фашистской оккупации. Союзные войска перешли западную границу Германии. Совместные удары Красной Армии и англо-американских войск по гитлеровской Германии приблизили час победоносного окончания войны…»
— Не иначе как нам придется десантироваться в Германии, — высказывали догадку наиболее дальновидные «политики», расходясь после заслушивания сталинского приказа.
И вдруг перед декабрем нам объявили:
— Корпус выходит из системы воздушно-десантных войск, становится стрелковым. Погоны сменить на общевойсковые, перейти на обучение по программе стрелковых подразделений.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!..
Вскоре убыл в Москву родоначальник советского парашютизма, опытный и бесстрашный Наби Аминтаев.
Распрощался с полком его начальник штаба Иван Иванович Лисов.
Покинули подразделения двенадцать Героев Советского Союза, отличившиеся при форсировании Свири.
Пришел прощаться и Павел Голованов.
— А ты-то куда? — спросил я его не без сожаления.
— Командир дивизии генерал Блажевич предложил быть у него адъютантом.
Опустел и наш недалекий аэродром. Самолеты, с которых мы совершали тренировочные прыжки, улетели в неведомые места.
Нам вскоре объявили, чтобы готовились к погрузке в железнодорожные эшелоны.