Освобождение
Шрифт:
слышу лишь одну сторону разговора. Но я чувствую, что некоторые вещи, о
которых говорит Джереми...то, как он им говорит...излагая методику своего
мышления шаг за шагом...сделано специально для меня. Чтобы я могла
понять, что происходит. Ему необязательно объяснять им всё в мельчайших
подробностях.
Это еще не все: теперь, когда появилось известие о предстоящем
акционировании, Стоунхарт Индастриз сталкивается с всевозможными
видами
операции и обливают грязью. Даже намеки на регулярное несоблюдение,
или как тот журналист, который набросился на нас перед входом на
торжественный вечер - нарушения прав человека были намеренно
преувеличены.
Интересно, почему Джереми позволяет мне слышать всё это. Он знает, что
его дверь открыта. Раньше я чувствовала, что существует четкое разделение
между его работой и его...гм...личной жизнью.
Он никогда не говорил о внутренний работе своей компании.
Может быть, это проявление доверия, о котором он начал говорить?
– Лилли!
Я сижу пораженная тем, что прозвучало мое имя.
– Лилли, иди сюда.
Я быстро встаю и бегу по коридору. Я останавливаюсь у входа в его кабинет.
– Да?
– спрашиваю я.
Джереми сидит за массивным столом. Он ослабил гастук и растегнул
верхние пуговицы рубашки. Рукава закатаны, показывая мощные, загорелые
предплечья.
– Я хочу, чтобы ты позвонила Фей, - говорит он.
Я моргаю, затем смотрю на время. Не этого я ожидала, когда услышала свое
имя.
– Уже почти полночь, - говорю я. - А на Восточном побережье сейчас
практически три утра. Слишком поздно.
– Я в курсе разницы часовых поясов. Учебный семестр еще не начался. Фей
гостит в Орегоне в доме родителей Робина.
Я прищуриваю глаза.
– Откуда ты это знаешь?
– Просто знаю, - огрызается он. - Проклятье, Лилли! Не спрашивай меня. С
меня достаточно сегодня этого дерьма. Люди повсюду пытаются
предугадать мои решения, бросая вызов моей власти...
Он испускает низкое, злобное рычание.
– Клянусь Богом, если бы я знал, что акционирование вызовет такой
резонанс, я бы никогда этого не сделал. Я бы никогда не имел дело с этими
недовольствами.
– Тогда зачем делаешь это?
– спрашиваю я тихо.
Он усмехается.
– Деньги, Лилли, - говорит он. - Всё дело в деньгах. Разве ты не знаешь?
Деньги дают власть, а власть - влиятельность.
Я смотрю на него.
– Сколько денег тебе нужно?
– спрашиваю я.
– Всегда больше, - говорит он. -
Дело не в их материальной ценности. Но деньги - это показатель прогресса.
Успеха. Если ты не двигаешься вперед, ты стоишь на месте, а весь остальной
мир проходит мимо. Нет понятия "достаточно". Деньги снабжают тебя
амбициозностью и целеустремленностью.
Он останавливается.
– Хватит обо мне. Звони Фей.
– Хорошо, - говорю я.
Он должно быть слышит в моем голосе скептицизм, поэтому добавляет:
– Причина, почему я заставляю тебя сделать это сейчас, Лилли, потому что у
меня не будет времени на неделе. Как я уже говорил тебе, внешний вид
должен быть сохранен. Важно, что она услышит тебя.
– Ей может показаться странным, что я звоню так поздно, - говорю я.
– Что ты
хочешь, чтобы я ей сказала?
– О, Господи! Откуда мне нахрен знать? Скажи ей, что не могла заснуть и
решила позвонить. Я не интересуюсь сплетнями, но слышал, что
большинство женщин в этом преуспевают.
– Если ты еще не заметил, я не похожа на "большинство женщин", - говорю я,
досадуя на обобщение.
– Ты справишься.
Я выдыхаю.
– Отлично. Что-нибудь ещё, что я должна знать?
– Те же правила, что и раньше. Я хочу отдохнуть после трудного дня. Я буду
работать всю ночь, в 7 утра у меня встреча с правлением. Так что вперед.
Отвлеки меня.
– Я чувствую себя танцующей обезьянкой, - бормочу я себе под нос.
– Что?
– Ничего. Мне нужно взять телефон. Он наверху в твоей комнате.
– Нашей комнате, Лилли, - исправляет он.
– Помни это.
Его взгяд падает на дверь.
– Только быстро.
Я возвращаюсь спустя несколько минут, держа телефон в руке.
– Мне поставить на громкую связь или ....
– Нет, - отрезает Джереми.
– Я уже рассказывал тебе, как это работает. Твой
звонок будет перенаправлен через мой телефон. Я одобрю его, а потом буду
слушать.
Он вставляет наушник в ухо.
– И помни, Лилли..., - он понижает голос.
– Если мне не понравится то, что я
услышу...не думаю, что нужно дальнейшее предупреждение. Ошейник или
нет, ты всё еще находишься под моим контролем. Не давай мне повода,
иначе тебе придется отказаться от свободы.
– Не буду, - обещаю я.
Как всегда, упоминание об ошейнике заставляет меня напрячься. Я смотрю
на телефон в ладони, чувствуя себя канатоходцем, стоящем между двух