Осыпь меня золотом
Шрифт:
«А тебе прямо заснуть не удастся без его извинений!» – с досадой подумала я, но обратилась к Бабурину:
– Алексей Федорович, – произнесла я. – Извинитесь, пожалуйста, за не совсем корректное поведение.
Бабурин уронил нижнюю челюсть, собираясь, кажется, что-то возразить, но тут вступил Куропаткин.
– Леша, – тихо, но с металлом в голосе произнес он. – Извинись, уважь старика.
Бабурин сглотнул слюну.
– Ладно… это… типа извините, – в сторону выдавил-таки из себя Бабурин.
– А теперь вернемся к разговору, – быстренько свернула я больную тему. – Почему мы должны вам верить?
– Потому
– Но такие вещи вполне могли пройти и без вас, – возразила я. – Ваше отсутствие не помешало же юным байкерам запугать Кристину!
– Да, им заранее дали указание и все, – подтвердил Овчинников. – А насчет убийства… Какой резон убивать девчонку в тот же день? Если бы мы хотели сразу ее грохнуть, не стали бы заморачиваться с пугалками. А так – мамаше время дали, чтобы подумала. А заодно и он, – Овчинников кивнул в сторону Ильичева. – У него тоже дочь подрастает…
Владимир Николаевич побледнел. Боясь, как бы он из отцовских чувств не уподобился Бабурину, я крепко ухватила инициативу в свои руки, не давая никому вставить ни слова:
– Уважаемые господа, понимая прекрасно, что вы лишь исполнители поручений своего руководства, прошу вас передать ему следующее. Вся наша беседа записывается на пленку. Так что если с дочерью Владимира Николаевича или с кем-то еще из членов концерна случится что-то неприятное, вы станете первыми, кто ответит за это. На пленке все зафиксировано, и, разумеется, я вам ее не отдам. Записывающее устройство находится в машине, а у меня лишь микрофон, так что добраться до записи вам не удастся. Если же все акции в адрес членов концерна «Эвита» прекратятся, обещаю, что пленка эта нигде не будет задействована. И это честно, поскольку вы сами признали, что не без греха. На этом предлагаю оставить взаимные претензии и разойтись с миром.
Овчинников и Бугаенко мрачно переглянулись.
– Кроме того, наша встреча наверняка зафиксирована вашей камерой, – сказала я. – И если начальство услышит, как вы его заложили, ему это тоже не понравится. Так что советую вам подстраховаться и уничтожить следы собственной оплошности. Засим разрешите откланяться.
И я уверенно и абсолютно спокойно подняла с пола пистолет и положила в карман.
– Вперед! – кивнула я своим спутникам.
Первым за дверь выскользнул Бабурин, за ним Ильичев, а последним Куропаткин, не забыв бросить осторожный взгляд на меня и Овчинникова с Бугаенко. Но те стояли не двигаясь. Дождавшись, когда вся процессия оказалась в коридоре, я двинулась следом, захлопнув дверь.
– А теперь быстрее! – сквозь зубы скомандовала я в коридоре. – Неизвестно, что им взбредет в голову.
Мы резво пронеслись к выходу, особенно усердствовал Бабурин, с грацией слона топавший впереди.
– По машинам! – коротко сказала я на улице, загружаясь в ильичевскую «Тойоту», и сразу повела ее в сторону Монастырского проезда, где мы с Ильичевым не были со вчерашнего дня.
На одном из поворотов нас обогнала бабуринская «БМВ». Сам Алексей Федорович вышел из машины, недвусмысленно намекая, что хочет поговорить. «Мерседес» Куропаткина тоже притормозил, и Николай Иванович, высунувшись в окошко, всем своим видом показывал, что внимательно слушает, что же собирается сказать Бабурин. А тот, однако, был явно не в приподнятом настроении – видимо, успел что-то переосмыслить по дороге.
– Чего хотел? – не выдержав, спросил Куропаткин.
– Перетереть надо бы тему… – проговорил Бабурин, исподлобья глядя на нас хмурым взглядом.
– Давай перетирай, – охотно согласился Куропаткин, – кто тебе мешает?
Бабурин немного растерянно посмотрел на него, покосился на Ильичева, сидевшего с видом проглотившего аршин, и снова уперся взглядом в Куропаткина. Николай Иванович спокойно глядел на него.
– А вы типа не при делах, так? – язвительно сказал Бабурин.
– А мы и в натуре не при делах, – спокойно отреагировал Куропаткин. – Ты пальбу устроил.
Кулаки Бабурина сжались, а щека дернулась.
– Мы вообще-то компаньоны! – привел он убедительный, по его мнению, аргумент.
– Ты бы лучше об этом помнил, когда всех подставлял! – визгливо прокричал Куропаткин. – Из-за тебя чуть вся стрелка боком не вышла! Хорошо еще, что все так закончилось!
– Если закончилось, – уныло вставил Ильичев.
– Я все-таки надеюсь, что они вняли моим словам, – сказала я. – Вряд ли последует продолжение, мы вроде обо всем договорились.
– Спасибо скажи! – чуть ли не с ненавистью сказал Куропаткин Бабурину.
Тот покосился на него, потом на меня и на Ильичева. Одобрения своих действий он не увидел ни в чьих глазах.
– Спасибо, – процедил Бабурин, понимая, что рассчитывать сейчас на доброе отношение компаньонов не приходится, и вразвалочку пошел к своей «БМВ», моментально сорвавшись с места и демонстративно направив автомобиль в противоположную от нас сторону.
– Поговорить и впрямь не мешало бы, – обратилась я к Куропаткину. – Кое-что обсудить бы хотелось.
– Не сейчас, – покачал головой Куропаткин, посмотрев на часы. – Лучше к вечеру или вообще до завтра оставить. Пусть все поуляжется малек.
– Хорошо, – посмотрев на Ильичева и увидев его усталый кивок, сказала я, и Куропаткин тотчас ж свернул налево. Мы же поехали своей дорогой.
По пути мы с Ильичевым хранили молчание. Он явно находился под впечатлением убийства, чуть было не совершенного на его глазах. Наверняка Владимиру Николаевичу раньше не приходилось присутствовать при подобных сценах, мне же было не привыкать и не к такому. Но, понимая состояние своего клиента, я не докучала ему разговорами. Владимир Николаевич сам нарушил молчание.
– С Алексеем нужно расставаться, – произнес он, откинувшись назад на сиденье и глядя перед собой. На его высоком, с небольшими залысинами, лбу пролегла глубокая складка.
– А вы можете это организовать? – поинтересовалась я. – Такие люди обычно не уходят миром.
– Это меня и тревожит, – ответил Ильичев. – И думаю, что мне удастся вынудить его отказаться от своей доли. Пусть продаст Куропаткину, концерн от этого ничего не потеряет.
– Возможно, вы и правы, – согласилась я. – Только пока не спешите, время покажет. Постарайтесь пока переключиться на что-то другое, – посоветовала я. – Вы, кстати, совершенно забросили свой бизнес, кажется. И не забывайте: у вас лично пока ничего не случилось!