От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед
Шрифт:
9 апреля Государь переехал в Рамбулье. По этому случаю туда было отправлено два эскадрона кавалергардов под командой полковника Каблукова. Производство Каблукова в генералы было отдано в приказе по армии лишь во время обратного пути полка в Россию. Каблукову было приказано, «так как государь император завтрашнего дня изволит быть в Рамбулье, то рекомендуется вашему высокоблагородию взять по сему предмету надлежащие меры. Особенно караул должен быть во всевозможной чистоте и исправности и соблюдать осторожность».
А соблюдение осторожности было необходимо. В густых лесах Версаля и Рамбулье скопилось и скрывалось много шаек французских и союзных дезертиров и приверженцев Наполеона. Часто происходили нападения на отдельных солдат и даже на целые транспорты. Так, 9 апреля в лесу, не доезжая Версаля, кавалергард Никита Паполита был ранен неизвестным в левую руку пулей навылет, а 28 апреля на двух кавалергардов Шефского эскадрона Сабатюка и Иванова между Версалем и Жуй напали французы и ранили первого — три раза саблей, а второму рассекли бровь.
Версальские уличные мальчишки преследовали кавалергардов криками «Barbares! Ogres russes!» Однажды, когда весь полк был в сборе на Версальском плацу, собралась толпа зевак и, по обыкновению, отпускала разные остроты и плоские шутки. Солдаты, не понимая языка, добродушно смеялись. Офицеров это изводило. Наконец, один из них, выведенный из терпения нахальством одного француза, указал на него вахмистру: «А ну-ка, проучи его хорошенько». Вахмистр, атлетического сложения, ловко подскакал к французу, запустил ему в волосы всю свою пятерню и так встряхнул, что француз вмиг оплешивел, а у вахмистра в руках болталось нечто вроде скальпа.
18 мая по случаю заключения мира полк ходил на парад в Париж, а 21-го кавалергарды начали свой обратный поход в Россию. В течение пяти месяцев, день за днем, версту за верстою, совершали они свой путь на Родину.
18 октября, под звон колоколов и криков тысячной толпы, теснившейся на улицах С.-Петербурга, кавалергарды вступили в столицу и вернулись в свои казармы на Захарьевской улице.
В.Н. Звегинцов
Русские артиллеристы. Картинки войны 1812 года
Русская артиллерия веками выработала свой особый взгляд на свое служение в рядах вооруженных сил России. Она выработала свои артиллерийские традиции, свой уклад жизни; свой тип взаимоотношений и даже не только среди офицеров, но и среди солдат-артиллеристов. Русская артиллерия — это особый мирок среди общего мира российских вооруженных сил.
Но дал ли этот мирок что-либо особо полезное и славное для всей армии? Мы думаем, что — да. По нам могут сказать, что «грешневая каша сама себя хвалит». А что говорят другие? Пехота? Конница? Казаки? Еще недавно (впрочем, уж не так недавно, 60–70 лет тому назад) артиллерию ругали вовсю: у них-де и «шкура толста», они-де и «штрипок не носят», они-де «резиновые калоши надевают», они-де «штатские» и «фармазоны»… Но эти разговоры шли (и печатались) в тот бесславный век, когда русская армия переживала «Плевны» и подготовляла «Ляояны» и «Мукдены».
А что было раньше, в век Державного Бомбардира, в век екатерининских орлов, суворовских чудо-богатырей и «нашествия галлов и с ними двунадесяти языков»?
Недавно мне довелось прочитать рапорт главнокомандующему князю Голенищеву-Кутузову-Смоленскому генерала от кавалерии Войска Донского атамана графа Платова о действиях вверенного ему корпуса с 13 октября 1812 г. по 6 января 1813 г. За это время корпус Платова имел свыше 26 сражений и захватил 540 пушек, 30 знамен и штандартов и более 70 000 пленных, в том числе более 4000 офицеров и 40 генералов. В огромном рапорте, в кратких выражениях, но чрезвычайно красочно, описан ход всего Платовского похода от Москвы до Данцига. При этом подвиги русской артиллерии и фамилии артиллерийских начальников не сходят со страниц рапорта.
При упоминании первого же дела (13 октября) отмечаются двое особо отличившихся, из них полковник Кайсаров — артиллерист.
19 октября тот же Кайсаров, командуя шестью орудиями, прикрываемыми егерями, составляет центр боевого порядка и снова упомянут отличившимся (в числе трех имен).
В последующие дни противник (корпус Даву) спешно отходит, пытаясь где-либо задержаться, но, «будучи всегда опрокинут искусным действием артиллерии нашей, бывшей под командой храброго полковника Кайсарова, не находит себе нигде пощады».
22 октября Платов доходит до Вязьмы, где объединились в обороне корпуса Мюрата, Нея и Даву. «Егеря приспели к неприятелю поспешно, имея за собой орудия, вступили в дело и заняли высоту, владычествующую над Вязьмой». Французы перешли в наступление, «но открывшиеся батареи наши мгновенно привели неприятеля в замешательство… всюду поражаемые; обратились в бегство — Вязьма занята».
27 октября одержана победа на реке Вопь и захвачено 23 орудия: «При сем случае командовавший шестью орудиями… войсковой старшина Кирпичёв искусным и скорым действием сбил неприятельскую батарею, на противной стороне реки Вопь бывшую, и тем много способствовал к оставлению неприятелем вышеупомянутых 23-х орудий».
28 октября «при занятии Зеленихи неприятель был опять поражен действием орудий Донской Конной артиллерии и егерями 20-го полка, под начальством известного полковника Кайсарова, где в бою взято им 2 орудия и более тысячи человек».
Дальше, «до самого Смоленска неприятель тесним был с флангов донскими полками, но в авангарде полковник Кайсаров, с егерями и артиллерией, на всяком шагу выбивал его из позиций и деревень… и поражал столь сильно и упорно, что, вытеснив его ночью из укрепления, бывшего в трех верстах впереди форштадта (предместья Смоленска), отняв последние орудия, допустил едва тысяче человек…» отойти в город.
В начавшемся большом сражении за Смоленск Кайсаров с артиллерией, егерями и казачьими стрелками играет огромную роль. Он первым атакует в авангарде, нанося удары на оба фланга противника, а в центре, оставляя одну артиллерию, ведет огонь по различным целям и т. д. В заключение, когда противник устремился (бежал), чтобы укрыться за крепостными воротами, то артиллерия наша уже оказалась «на возвышениях у самого форштадта» и «его истребляла». После Смоленска полковник Кайсаров командует уже «сильным отрядом», к которому присоединяются четыре пехотных полка. Он умудряется несколько раз обогнать главные силы неприятеля и загораживать ему пути отхода… Но это уже не артиллерия, а артиллерист, возглавивший значительные силы из всех родов войск.