От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед
Шрифт:
В главе о происхождении «казачьих племен» автор заявляет, что это точно никогда установлено не было; некоторые, мол, историки утверждают, что казаки — польского происхождения, как и их язык; другие — находят их предков в стране «Кассахра», части нынешней Черкесии, в соседстве «горы Кавка». Но, согласно истории, исповедуемой самими казаками, их предки эмигрировали из… Греции, не были допущены в среду «народа Азова» — и потому основали свою столицу севернее, назвав ее «Черкасской»; размножились они быстро — благодаря «конституционному закону», дающему право гражданства всем желающим стать казаком; и потому казаки являются смесью русских, поляков, татар, черкесов, калмыков, армян, греков и турок… Рассуждая об этимологическом происхождении слова «казак», автор ссылается на мнения нескольких ученых; например, что слово «казак» происходит от польского слова «коза», подвижностью которой одарены эти воины; а может быть, и потому, что казаки одевались в козьи шкуры; еще существует мнение, что слово «казак» означает «бродяга», ибо казаки неусидчивы и живут грабежами; наконец, будто это слово происходит от «каса» = «мыс»…
Две последующие главы посвящены польско-казачьим взаимоотношениям и войнам между ними; затем следует описание «знакомства» казаков с русскими: «Казаки связались с Россией не позже 1021 года, когда русские под предводительством князя "Мистислава" покорили страну, примыкающую к горе Кавказ, — Кабарду; так как Русь не ранее 900 года приняла христианство, т. е. немного ранее покорения казаков, — следовательно, включение в свою среду народа, уже ранее исповедовавшего христианство (т. е. казаков), несомненно, очень повлияло на духовную сторону русских: культурность и храбрость казаков вынудила русских отнестись к ним с особой учтивостью». Затем автор всесторонне описывает казаков: «…первое впечатление, производимое казаками, — это их чрезвычайно воинственный вид, благородный, величественный! Приподнятые брови, темные усы; высокий головной убор из черной шерсти — с мешком, с султаном и шнурами, с белой кокардой. Казак держится прямо, легко и элегантно ходит, все это выявляет его значительность; казаки одеваются богаче всех прочих русских; их форма состоит из синего сюртука на шелковой подкладке, застегнутого на груди крючками; под сюртуком — шелковый жилет, внизу прикрытый шарфом; широкие, длинные брюки — из того же материала или белого плиса; все это — исключительной чистоты; шаровары охватывают тело выше талии и спускаются на сапоги; в мирной, домашней обстановке казак носит в руке трость с набалдашником из слоновой кости; сабля одевается во время путешествий, на войне, когда казак верхом. Но, повторяю, самое красивое — это шапка, украшающая каждое лицо, она увеличивает рост и вместе с… бакенбардами придает воинственный вид самой… невзрачной фигуре. Они подстригают волосы вокруг головы, но на маковке оставляют хвост; их волосы — прямые, густые, темные. Их шарфы бывают желтого, зеленого или красного цвета, чаще всего черного; они носят большие, военные перчатки (!). Во всем свете нет народа, носящего более чистой одежды — будь то молодежь или старики; их руки всегда чисты, волосы избавлены от насекомых, их зубы белы, цвет лица чист и здоров… На действительной службе каждый (!) казак должен иметь… две лошади: одну верховую, другую — подвьючную для разных запасов. Вооружение состоит из пики, длинной в 12 футов, со стальным наконечником и небольшим флажком, пары пистолетов с патронташем; сабли без эфеса и нагайки, сплетенной из кожи, толщиной в большой палец, висящей на кисти правой руки; нагайка употребляется для подбадривания коня и против… побежденного неприятеля (!). Некоторые казаки живут очень богато, пользуясь всеми… тонкостями и роскошью самых цивилизованных народов (!). Более бедные обеспечены хорошей пищей и имеют больше водки, чем могут выпить; порядок и согласие всегда поддерживается в станицах. Казачья пляска очень похожа на английский народный танец, хотя сопровождается свистом и визгом; они поводят головой от плеча к плечу и держат руки около ушей; в общем — все схоже с китайскими и татарскими танцами…»
Затем следует подробный разбор (вопрос, близкий автору) религии казаков — сопричастной греческой; выводы автора: праздники — чуть ли не каждый день; чрезвычайное количество церемоний привело к тому, что они с большим усердием преклоняются перед пустячными, причудливыми обрядами, чем поддерживая доктрины и повинуясь заповедям; проповеди слушают редко, иногда только в Великом посту; знание катехизиса — ничтожно, и потому понятие о христианстве сведено к знакомству с внешней обрядностью; это не истая набожность, а театр; амулеты и талисманы очень распространены и носятся в карманах; они воздвигают частные каплицы в честь любимых святых и не жалеют денег, украшая картины, писанные масляными красками, называемые «Бог» и «Образ». Белое духовенство особенно не подготовлено к исполнению своих обязанностей; приходские священники еле читают и пишут; церковная служба руководится правилами, изложенными в 20 огромных томах, и т. д. (Автор, который, очевидно, никогда в России не был, ссылается тут на ряд англиканских духовных трудов.)
Следует обзор отдельных казачьих войск, начиная с Донского (между прочим, автор говорит, что в 200 милях вверх по Дону от станицы Землянской находятся остатки крепости, построенной Александром Македонским…); донские казачки в общем, «beautiful» (т. е. прекрасны, красивы), но их одежда странновата: замужние носят шляпы вроде епископской митры, а девицы — индийские платочки. Лавки главных городов хорошо снабжены всеми предметами роскоши… и в них можно найти все для комфорта и удобства цивилизованного народа… В Черкасской имеется общественная «академия», в которой преподаются разные иностранные языки, геометрия, механика, география, история, арифметика и пр., в которой воспитываются все офицерские дети… Главные города Войска Донского называются «Черкасской» и «Казанской», оба на реке Дон; дома преимущественно деревянные на столбах, ибо во время разлива реки весь город наводняется, кроме места, где высится собор. Население этих городов очень весело и общительно; часто устраиваются балы и вечеринки; был и театр, но теперь он… запрещен! В особенности празднуется день прибытия огнеприпасов, посылаемых русским правительством. Недавно казаки начали строить новый город на берегу Аксая, который будет соперничать с любым другим русским городом!.. Их церкви гораздо лучше построены (и в смысле архитектуры и внутренних украшений), чем наши английские… казачьи дома гораздо лучше русских… Количество населения точно неизвестно, ибо казаки не разрешают производить перепись населения на своей территории!.. Потом следует описания — «Сечи, или малороссийских казаков», «черноморских и запорожских казаков», «волжских», «гребенских», «оренбургских», «уральских» и «сибирских» казаков.
В конце этой курьезной, почти комической книжки, запечатлевшей (наравне с карикатурами) британское увлечение казаками 1812–1814 гг. (но не далее), находим четыре добавления. Остановимся на первом и четвертом (второе повторяет землянухинский анекдот, а третье содержит краткие географические и статистические данные о России).
Первое добавление озаглавлено: «План формирования казачьих полков»; вот дословный перевод его: «Мистер Друвилл, капитан кавалерии, вручил герцогу Йорскому, как главнокомандующему великобританской армией, проект сформирования корпуса пикинеров, или легкой кавалерии, по примеру казаков. Мистер Друвилл предлагает нижеследующий штат каждой сотни:
подъесаул — 1
хорунжих — 2
подхорунжих — 4
урядников — 8
рядовых — 86
трубачей — 2.
Итого, включая офицеров — 104.
Каждый полк состоит из восьми сотен, или 832 человек, включая офицеров, составляя 4 дивизиона. Цвет формы — зелено-травянистый с небесно-голубым прикладом. Длина пики — 10 футов, с флюгером национальных цветов, прикрепленным ниже наконечника».
Одно лишь заглавие четвертого дополнения вполне отражает апокалиптические мечты автора книжки, но тут он базируется уже на данных, доставленных прямо из Петербурга. Заглавие дополнения гласит: «Усилия для морального и религиозного усовершенствования Российской империи»; следуют сообщения петербургского корреспондента: «23 января 1813 года проект российского "Библейского общества" был предложен собранию из 40 лиц в доме кн. А.Н. Голицина (министра народного просвещения и духовных дел!). Когда присутствующие заняли места, был прочтен Императорский Указ, разрешавший учреждение "Библейского общества", с центральным управлением в Петербурге, и его устав. Председателем единогласно избран кн. А.Н. Голицын… Поражало единодушие членов собрания, состоявшего из православных, армян, католиков, лютеран и кальвинистов… Отныне (?!) проповедь Слова Божия распространится от Балтийского моря до Восточного океана, от Ледовитого океана до Черного моря и границ Китая?!!» Следующее сообщение гласило: «20 февраля 1813 года состоялось второе собрание "Библейского общества"; отчет прочел г. Попов; уже 7000 Библий было отпечатано для бесплатной раздачи… Внесен ряд предложений: 1) немедленно напечатать немецкую Библию; 2) выдать пленным Новый Завет; 3) учредить в Петербурге склад "Библейского общества", который будет снабжать Библией каждого на его языке… Император очень доволен открытием этого общества и обещал помочь; Его Величество и другие члены Императорской Фамилии всем сердцем пошли навстречу этому доброму делу…» 2 декабря из Петербурга писали: «"Общество" печатает Библию на калмыцком, армянским, финском, немецком, польском, французском, славянском, эстонском и латышском языках, намечено печатание на языках исландском, шведском и лапландском… Со всех концов России поступают просьбы о присылке Библии, а из Сибири тобольский губернатор, вместе с двумя князьями-язычниками, прислал пожертвование!!!»
Мы обязаны автору весело проведенным временем при чтении его «казачьей истории»; подобные «истории» печатаются и в наше время…
В. Г. фон Рихтер
О ВОЕННЫХ РЕЛИКВИЯХ
Пожалованный; но никогда не полученный штандарт
В библиотеке св. кн. Д.В. Голицына, в его имении Вяземы Звенигородского уезда Московской губернии, хранились различные документы, относящиеся к эпохе Отечественной войны, когда кн. Голицын командовал кирасирским корпусом, в который входили две дивизии: 1-я, ген. Депрерадовича: полки кавалергардский, лейб-гвардии Конный, лейб-кирасирские Его и Ее Величеств и Астраханский; и 2-я, ген. Дуки: полки Глуховский, Орденский, Малороссийский, Екатеринославский и Новгородский.
В числе этих документов имелся «Журнал по дежурству генерал-лейтенанта и кавалера князь Голицына исходящих бумаг».
Среди разных бумаг этого журнала находился рапорт кн. Голицына цесаревичу Константину Павловичу следующего содержания:
«Имея счастье под главным начальством Вашего Императорского Высочества командовать корпусом кирасир, непременным долгом моим считаю поставить в виду Вашего Императорского Высочества подвиги им совершенные.
В продолжение кампании кровавые и жестокие битвы, увенчанные победами, сопровождаемые славою и истреблением врага, все без изъятия, ознаменованы отличною храбростью и знаменитыми подвигами кирасирского корпуса.
Ни буйственным стремлением, ни превосходством сил, ниже самою артиллериею, никогда он побежден и расстроен не был, но по справедливости служил твердым оплотом, надеждою и новым поощрением к бою, теснимым и отступающим рядам нашим.
Предводившие кирасирскими полками, господа генералы, штаб- и обер-офицеры гордятся подвигами их и Монаршими наградами им Всемилостивейше за то пожалованными, но сами полки не получили никакого отличия.
Полки КАВАЛЕРГАРДСКИЙ и ЛЕЙБ-ГВАРДИИ КОННЫЙ, в самом жару сражения и буйства нападающего неприятеля, хвалиться могут спасением линий наших, от поражения при Бородине 26 августа. Под сильными картечными выстрелами, неоднократно вновь устроившись, возобновляли они атаку, удерживая собою стремление неприятеля, и истребили его.