Соблазна не было. Соблазн в тиши живет,Он постника томит, святителя гнететИ в полночь майскую над молодой черницейКричит истомно раненой орлицей.А сим распутникам, сим грешницам любезнымНеведомо объятье рук железных.
Январь 1917
Двадцать
первое. Ночь. Понедельник…
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.Очертанья столицы во мгле.Сочинил же какой-то бездельник,Что бывает любовь на земле.И от лености или со скукиВсе поверили, так и живут:Ждут свиданий, боятся разлукиИ любовные песни поют.Но иным открывается тайна,И почиет на них тишина…Я на это наткнулась случайноИ с тех пор все как будто больна.
Январь 1917
Петербург
Как площади эти обширны…
Как площади эти обширны,Как гулки и круты мосты!Тяжелый, беззвездный и мирныйНад нами покров темноты.И мы, словно смертные люди,По свежему снегу идем.Не чудо ль, что нынче пробудемМы час предразлучный вдвоем?Безвольно слабеют колени,И кажется, нечем дышать…Ты – солнце моих песнопений,Ты – жизни моей благодать.Вот черные зданья качнутся,И на землю я упаду, —Теперь мне не страшно очнутьсяВ моем деревенском саду.
Январь 1917
Петербург
По твердому гребню сугроба…
По твердому гребню сугробаВ твой белый, таинственный дом,Такие притихшие оба,В молчании нежном идем.И слаще всех песен пропетыхМне этот исполненный сон,Качание веток задетыхИ шпор твоих легонький звон.
Март 1917
Петербург
* * *
…Революция Керенского. Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны редкие выстрелы. Железнодорожное сообщение остановлено. Я мало думаю про революцию. Одна мысль, одно желание: увидеться с А. А. Она в это время жила на квартире проф. Срезневского, известного психиатра, с женой которого она была очень дружна…
Я перешел Неву по льду, чтобы избежать баррикад около мостов… Добрел
до дома Срезневского, звоню, дверь открывает А. А. «Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах». – «Я снял погоны».
Видимо, она была тронута, что я пришел. Мы прошли в ее комнату. Она прилегла на кушетку. Мы некоторое время говорили о значении происходящей революции. Она волновалась и говорила, что надо ждать больших перемен в жизни. «Будет то же самое, что было во Франции во время Великой революции, будет, может быть, хуже». – «Ну, перестанем говорить об этом».
Мы замолчали. Она опустила голову. «Мы больше не увидимся. Вы уедете». – «Я буду приезжать. Посмотрите: ваше кольцо». Я расстегнул тужурку и показал ее черное кольцо на цепочке вокруг моей шеи. А. А. тронула кольцо. «Это хорошо, оно вас спасет…»
С первым поездом я уехал в Англию.
Борис Васильевич Анреп.
Из воспоминаний
Там я рада или не рада…
Там я рада или не рада,Что иду с тобой с «Маскарада»,И куда мы с тобой дойдем.Но наверно вокруг тот самыйСтрашный город Пиковой дамы,С каждым шагом все дальше дом.
«Поэма без героя».
Черновой вариант.
* * *
Я с Б. Анрепом возвращалась с генеральной репетиции «Маскарада» (где Мейерхольд и Юрьев получили последние царские подарки), когда кавалерия лавой шла по Невскому (25 февраля 1917).
Анна Ахматова.
Из «Записных книжек»
Мы не умеем прощаться…
Мы не умеем прощаться, —Все бродим плечо к плечу.Уже начинает смеркаться,Ты задумчив, а я молчу.В церковь войдем, увидимОтпеванье, крестины, брак,Не взглянув друг на друга, выйдем.Отчего всё у нас не так?Или сядем на снег примятыйНа кладбище, легко вздохнем,И ты палкой чертишь палаты,Где мы будем всегда вдвоем.
Март 1917
Петербург
Еще весна таинственная млела…
Еще весна таинственная млела,Блуждал прозрачный ветер по горам,И озеро глубокое синело —Крестителя нерукотворный храм.Ты был испуган нашей первой встречей,А я уже молилась о второй,И вот сегодня снова жаркий вечер, —Как низко солнце стало над горой…Ты не со мной, но это не разлука:Мне каждый миг – торжественная весть.Я знаю, что в тебе такая мука,Что ты не можешь слова произнесть.