От Энтото до реки Баро
Шрифт:
Скотоводство, бывшее первоначально главным видом хозяйства, теперь сильно упало и в некоторых областях редко когда увидишь корову, но на восточных плоскогорьях скот еще сохранился и, не будь его, никакое хозяйство не было бы там мыслимо, так как местность совершенно обезлесена, и отсутствие дров восполняется кизяками. Галласы любят свой скот и ухаживают за ним, а на ночь загоняют его в дом. Любопытна порода их лошадей. По всей вероятности они произошли от арабской породы, но их тип все-таки очень различен от неё. Головы у лошадей большие, горбоносые, шея короткая, узкая и низко поставленная, грудь узкая и ребро недостаточно длинное, ноги очень часто сырые и с наливами, рычаги зада оставляют желать многого, крестец спущен (я перечисляю их дурны я качества в сравнении с арабскими лошадьми). Не смотря на все эти недостатки, это лошадь резвая, выносливая и с большим сердцем. При своем маленьком росте (редко более 2-х арш.) они выносят сравнительно большую тяжесть. Кобылы, слученные с ослами, дают отличных мулов. Последние не так высоки, как европейские, но по выносливости, силе, быстроте шага незаменимы в путешествиях Ослы очень малы и не так выносливы, как египетские. У лошадей, мулов и ослов копыта поразительной крепости и очень быстро отрастают. Там неизвестна ни расчистка копыт, ни ковка, но тем не менее они выносят по горным дорогам тысячеверстные и даже еще большие путешествия.
Рогатый скот, быки и коровы той же породы, как и в Египте, с горбами. Коровы дают очень мало молока: это скорее мясная порода скота. Овцы без курдюков. Имеются козы. Из домашних птиц встречаются только куры.
Важная отрасль хозяйства — пчеловодство, но оно не везде одинаково распространено; больше всего — к западу от Дидессы, где, проезжая мимо домов, вы видите все окружающие их большие мимозы увешанными ульями. В декабре и январе пчелы роятся, и в это время галласы развешивают свои улья. Последние делают — или свертывая кору с дерева и укутывая соломой, или выдалбливая болванку из ствола кактуса колкуала. Когда придет время вынимать мед, то это делают 2-мя способами— или выкуривая пчел дымом коровьего кизяка, или подрезая веревку, поддерживающую улей: последний падает с высоты на землю, и испуганные пчелы улетают. В зависимости от растительности — три вида меда: очень черный и горьковатый на юго-западе в Илу Бабуре; совершенно белый, ароматичный и очень сладкий в Хандеке, и средний между этими двумя в остальной местности.
Между галласами встречаются ремесленники — кузнецы и ткачи. Первые выковывают ножи и копья из железа, которое добывают в стране. Выделка стали им неизвестна. Вторые ткут грубые шаммы из местного хлопка. Станок устраивается очень просто. Ткач сидит в яме и, нажимая ногами на педаль, по очереди подымает и опускает соответствующий ряд основных ниток. Ловким движением руки он пропускает насквозь челнок, после чего другим горизонтальным бруском, висящим над тканью, прибивает только что пропущенную нитку к уже сотканным. Кроме этого, есть еще производство глиняной посуды из необожженной глины. Делают большие гомбы, нечто вроде большего кувшина без ручки, вместимостью от 1/3 ведра до 4-х ведер, глиняные сковороды для печенья хлеба и горшочки для варки пищи. Есть столяры, выделывающие седельные арчаки и деревянные подставочки под голову, служащие вместо подушки. Упомянутые ремесла вы найдете у всех галласов, но, кроме этого, при дворах владетелей есть еще золотых дел мастера, а в Леке и Джимме есть кожевники, выделывающие отличный сафьян, шорники, выделывающие самые затейливые конские уборы, ремесленники, занимающиеся выделкою щитов, плетельщики соломенных шляп (зонтики и корзины умеют плести все галласы), оружейники, производящие стальные сабли, ткачи, ткущие тонкие шаммы и т. д. Торговля галласов находится в переходном состоянии от меновой к денежной.
Денежный единицы, абиссинский талер и соль, принимаются и галласами, но талеры находятся в стране сравнительно в малом количестве и сосредоточены в руках купцов. Абиссинская же соль весом в 3 ф. в виде бруска, которых дают от 6 до 7 на талер, распиливается галласами, каждый на 4 части, и их дают от 16 до 20 на талер. У галласов большая любовь к торговле и к обмену. В каждой маленькой области есть, по крайней мере, один базар, собирающийся раз в неделю, а чуть область больше и население — она вся усыпана базарами. Обыкновенно, это полянка вблизи большой дороги в центре галласских поселений. По середине возвышенное место для собирателя пошлины с приносимых на продажу вещей, на котором сидит начальнике базара, абиссинец. Редко какой галлас или какая галласка пропустят базарный день. Они придут, хотя бы с пустыми руками или с пригоршней ячменя или гороха, с несколькими зернами кофе или пучочками хлопка, чтобы потолкаться, услышать новости, увидеться с соседями и в их обществе выкурить свою трубку. Но помимо этого мелкого торга, в руках галласов находится вся крупная торговля страны, и они ее удерживаюсь, не смотря на соперничество абиссинцев. Почти все купцы магометане; они вывозят кофе, золото, мускусе, слоновую кость и кожи, а ввозят соль, бумажный материи и мелкие изделия. Они очень предприимчивы и находятся в торговых сношениях с Суданом, Каффой и негрскими племенами. Но свои товары они редко довозят до моря, а предпочитают сбывать их в Годжаме, Шоа или Джимме Абадефара.
Обычаи, нравы, религия и язык галласов соответствуют тому состояние культуры, в котором они находятся. За исключением промышленной Джиммы, принявшей магометанство, купцов и выдающихся по положению галласов, остальная масса еще язычники. Их вера неопределенная, не сложившаяся в какую либо систему. Это какое-то неопределенное выражение инстинктивного чувства веры в высшее существо, но определенного понятия о Боге у них нет. Веруя, что Бог— Уак— находится на небе, что он велик и всемогущ, они не стараются объяснить его себе дальше и представить определеннее, и избегли этим идолопоклонства, к которому неизбежно привел пытливый ум другие нации. «Уак там, на небе», говорить галлас, указывая вверх и подымая глаза (небо по-галласски тоже значить Уак).
Вера
Вера у галласов не приведена в логическую систему.
Все, что выходить из ряда обыкновенного, поражает его. Он любит природу, чувствует ее, живет с ней и ему кажется, что она также одарена душой. Река, гора, большое дерево — все это живые существа, и он им поклоняется. Среди всего этого есть некоторые существа, особенно интересующиеся той или другой стороной человеческой жизни. Во 1-х, Борентича — носитель зла и всякого несчастья. Мужчины поклоняются ему, под именем Борентича, а женщины — Борентити. Во 2-х, Адебар — податель урожая и дождей. В 3-х, Оглье, дух, которому поклоняются женщины, чтобы иметь детей. В 4-х, Атетьехора мужского рода, и Атетьедула, женского рода, — тоже имеющие влияние на деторождение, на плодородие и на размножение скота.
Всем этим существам галласы молятся и приносят жертвы, варьирующие, в зависимости от важности случая и предполагаемой силы божества, от быка до пучочка травы или пригоршней камешков. Но обыкновенно ежегодно в один из вторников или одну из суббот мая месяца каждое семейство приносить жертву Борентиче. Режется баран, варится пиво, мед, пекутся лепешки, и на этот пир собираются все родственники и соседи, а во время его бросают ото всего на землю, выливают немного пива, говоря: «вот тебе Борентича, вот тебе Борентити, пройди мимо нас, не тронь нас». Стараясь объяснить себе, почему они приносят жертву раз в год, именно в мае, вы наталкиваетесь на два мотива, имеющие по-видимому влияние на это. Во-первых, время совпадает с наступлением дождей, а от количества их зависит благосостояние галласа, и Борентича, как великое злое существо, может повредить этому. Во-вторых, это время совпадает с большими праздниками в честь Богородицы в Абиссинии и с Байрамом у магометан. Видя, что те и другие празднуют в это время, они устроили и себе праздник, а попутно жертву Борентиче.
Кроме этой ежегодной жертвы Борентиче, они ему молятся при всех предприятиях, как-то охота или война, и в случае болезни. Молитва заключается в пении, в котором молящийся выражает своими словами суть просимого. Во время же болезней родственники больного поют глухим голосом и рыча прыгают, желая, должно быть, этим отогнать болезнь.
Адебару, духу земли, приносят две жертвы перед посевом и после сбора. Обыкновенно женщины пекут несколько лепешек из тефа, идут в чащу, бросают их под большое дерево и поют и пляшут там в честь Адебара.
Атетье — женщины часто молятся и приносят жертвы, бросая под большие деревья пучки травы.
Оглье в разных местностях имеет разное значение. В Леке, напр., его отождествляют с слоном, а в других областях это божество считается женского рода, дающее плодовитость. Во всяком случае, каждый раз, когда режется в доме баран или бык, женщины мажут себе шею и грудь до живота жиром и навешивают себе кусок сальника в виде ожерелья на шею. Мужчины же, собрав кровь в щит и смешав с золой травы, покрывают себе этой кровью лоб и щеки и вешают на шею сальник, а на руки — браслеты из жира; последнее они делают, чтобы иметь счастье на войне. Целую ночь после этого продолжается дикое пение и пляска.
Таким образом, мы видим, как перепутаны между собою божества, но этот оригинальный политеизм запутывается еще больше, когда к нему присоединяется поклонение и христианским святым: Богородице, Св. Георгию Победоносцу и Архангелу Михаилу. Это отнюдь не надо считать за доказательство того, что они раньше были христианами, а объясняется проще тем, что, будучи в соседстве с Абиссинией и видя, как те поклоняются им, они пришли к заключению, что это наверно также великие существа, которых они до сих пор не знали, и тоже стали поклоняться им. Одну из маслин около дома они всегда называют Мариам и во время больших богородичных праздников абиссинцев в январе приносят жертвы: сыпят пригоршню ячменя или пшеницы, льют немного пива под маслину и поют песни.