От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)

Стригин Евгений Михайлович

Этот прорыв блокады и особенно события вокруг Останкино были использованы как повод и обоснование уже не для блокады, а для разгона (или сказать более жестко — расстрела) Верховного Совета. Отсюда важность этого обстоятельства.

5.4.12. Ельцин вспоминает, что решение пускать в ход боевое оружие было принято сразу после прорыва блокады Белого дома еще до получения известия о событиях вокруг «Останкино». «Все бандиты должны быть связаны, все организаторы вооруженного бунта — арестованы». [1070]

1070

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 379.

Однако что-то в его ладных воспоминаниях не все состыковывается полностью. По словам Бориса Николаевича, он внутренне для себя уже понял, что штурма («Белого дома») не избежать,

после того как была сделана попытка захватить (штурм — по его словам) Останкино.

Кроме того, «в считанные минуты правительства большинства цивилизованных государств успели сориентироваться в ситуации и твердо, однозначно выступили в поддержку законной президентской власти в России». [1071] И так внутренне сам решил, а заграница в считанные минуты поддержала. Правда, находясь за тридесять земель, разобраться в таких ситуациях в течение нескольких минут просто не возможно. Но это (разбирательство) не важно, важна поддержка.

1071

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 381–382.

И так решение принято. Но вот проблема: кто будет исполнять. Знаменитая «Альфа» фактический отказалась поддержать Президента, не смотря на то, что он лично уговаривал альфовцев. Борис Николаевич вышел со встречи расстроенный. У ее чуть менее знаменитого собрата «Вымпела» возникли иные проблемы.

После длительных уговоров спецназовцы были привезены ближе к зданию Верховного Совета, где якобы от выстрела противников президента погиб один из них. Это подстегнуло остальных принять участие в захвате здания. Вот, что значить смерть вовремя. Некоторые обстоятельства этой смерти вызывают определенное сомнение. {363}

363

Слишком выгодна была смерть для президентской стороны. Слишком настойчиво Барсуков втягивал спецназ в бойню, создавая ситуацию возможного случайного выстрела. И этот выстрел прозвучал.

Противники Ельцина писали: «Альфа» не произвела в Белом доме ни одного выстрела. За что, собственно, и попала в немилость Президента: он и его окружение очень надеялись, что «альфа» правильно поймет свою задачу и уничтожит ядро оппозиции якобы в перестрелке…

Когда «Альфа» вместо штурма вошла в здание Верховного Совета под белым флагом парламентариев, со стороны гостиницы «Мир» выстрелом в спину был убит офицер Г. Сергеев. Гибелью товарища «альфовцев» пытались спровоцировать на жестокость и ответную кровь. К чести офицеров группы «А», они не поддались на провокацию — настолько грязно и грубо она была сработана, и не запятнали свое доброе имя. Именно «Альфа» вывела из Белого дома всех оставшихся в живых депутатов и защитников». («Наш современник», N 9, 1995, с. 91–92).

Сообщалось, что трупы погибших спецназовцев были сожжены. Что якобы не позволило проверить от чьих пуль они погибли. (Кислицын С.А., Крикунов В.И., Кураев В.Д., «Геннадий Зюганов», Краснодар, «Флер-1», 1999, с.121)

Но азарта у спецназовцев все равно не было. Они скорее сдерживали отдельных ретивых сторонников президента, обеспечив доставление задержанных в места содержания.

Да и армия не спешила поддержать Президента. «По мнению некоторых военных, у них еще свежи воспоминания об августе 1991 года, когда армия слишком поспешно вошла в столицу и, когда армию обвинили в поддержке путчистов». [1072] Даже не решался кинуться в бой только с одним устным указанием Президента, он попросил у Ельцина письменного указания применять силу. Раздосадованный Борис Николаевич такой приказ дал. Но и после этого армия медлила. Со стороны это было похоже на полускрытый саботаж. {364}

1072

«Новое время», N 41, 1991, с.6.

364

Ельцин вспоминал: «Я видел, что армия, несмотря на все заверения министра обороны, по каким-то причинам не в состоянии немедленно включиться в защиту Москвы». (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с.383). Надо же он им дал самого лучшего министра обороны (Грачева), а они не могут. Не порядок.

С трудом набралось некоторое количество военных для заполнения около дюжины танков. Командовал операцией по взятию Белого дома сам министр обороны. вспоминал: «Да, я давал, давил на них, не давая возможности засомневаться, не позволяя расслабиться, закрасться слабости, неуверенности…Я действовал жестко, напористо, видимо, в эти минуты многие на меня обижались. Но было не до церемоний».[1073]

С точки зрения чистой борьбы это был единственно правильный выбор. Жаль только, что ельцинская энергия обычно направлялась только на одну цель — удержание власти. Впрочем, разве может быть что-то иное и более достойное в демократическом обществе, где все и каждый только и делают, что воюют за место под солнцем, а потом будет думать, как его любой ценой удержать.

Кстати, в своих воспоминаниях и Коржаков довольно подробно и чуть ли не в один голос (хотя уже был в «обиде» на первого) рассказывают, что идею применить танки для расстрела Верховного Совета предложил капитан первого ранга Захаров. С чего бы это такая подробность и обстоятельность? Уж, не с того ли, что хочется хоть часть ответственности свалить на этого злосчастного флотского капитана? Это он придумал. Не выйдет! Документ может и писарь написать, но подписывает его начальник и, именно, он отвечает за его содержание.

, может, лишь разделить немного ответственности с Коржаковым, который и привел капитана первого ранга на совещание. А, если хотели «поделиться» ответственностью с флотским капитаном, то не потому ли что понимали: совершают то, что как минимум формально подпадает не только под одну статью уголовного кодекса и не только уголовного кодекса нашей страны. Именно парламент, а не президент, является во все века и во всех странах символом демократии. А по нему из танков…

5.4.13. Программа CNN вела репортаж об обстреле здания Верховного Совета на весь мир. Это был позор России, донесенный до каждого желающего взглянуть на телеэкран. Позор не только для тех, кто дал команду стрелять (хотя для них все же больше), но и для тех, кто бестолково дал этому повод. Позор для тех кто, из-за политических амбиций, не смог найти компромисса. Позор для всех граждан Российской Федерации, выбравших и продолжающий выбирать эти власти. Кинокадры расстрела парламента надо бы показывать как азбуку для каждого россиянина. «Копоть покрыла не только стены Белого дома, — писал генерал . — Она жирным слоем легла на репутацию и самого президента, и всей страны».[1074]

Но расстрелом все не кончилось. Станислав Говорухин отметил: «…Буквально на следующий день начнется странная чехарда и трупами. Еще одна позорная и грязная история, к которой нам уже не привыкать». [1075]

«Были убитые, много убитых», — написал потом Б.Н. Ельцин, [1076] не уточняя сколько. Вот здесь то возникает математическая загадка. Президенту не могли не доложить о количестве жертв и цифру назвали, конечно же, гораздо более точную. Иначе у нас вообще не управляемая страна. Но, тем, не менее, зная эту цифру, отделывается фразой «много убитых». Двадцать трупов и две тысячи трупов — все это много. Кстати, пять тысяч и более — это тоже много.

1075

«Наш современник», N 5, 1995, с. 146–147.

1076

Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 387.

Сторонники власти цифры называли поменьше, противники — побольше. {365} «По официальным данным, погибло девяносто два человека. Но в народе ходила другая цифра — несколько сот, а то и больше».[1077] Борис Николаевич выбрал оптимальную цифру «много», тут никто не обидится. Но истина оказалась скрыта. Позже активный участник тех событий поступил вообще просто, сказав, что люди разбежались, едва заслышав грохот танковых гусениц. А трупов внутри Белого дома он не видел.[1078] Не видел и все тут. А ведь именно он был главным исполнителем. А по грубому сказать — главным палачом.

1077

Хлебников Павел (Пол), «Крестный отец Кремля Борис Бероезовский или история разграбления России», М., «Детектив-Пресс», 2001, с.123.

Это он не видел. А вот один из охраны «Белого дома» рассказал: «Стреляли чаще всего из снайперских винтовок… Стреляли метко, убили и ранили несколько женщин — уборщиц и буфетчиц. Так стрелять могли только профессионалы». [1079] И таких свидетельств было даже опубликовано не мало. А сколько не было опубликовано?

5.4.14. События 3–4 октября 1993 года были в числе десятка событий, которые буквально потрясли страну в XX веке и определили ее дальнейшую судьбу. Они были важны для многих конкретных лиц в течение нескольких лет. Назовем только некоторых.

1079

«Аргументы и факты», N 40, 2002, с.15.