От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)
Шрифт:
Еще бы не гордиться. Один из бывших сотрудников госбезопасности писал: «В КГБ СССР средств хватало на все, хотя и без излишеств. Просто так даром хлеб никто не ел. В «девятке», например, в Управлении охраны всего правительства, членов Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным, всех зданий и сооружений Кремля было 3 тысячи сотрудников. Много это или мало? «Коржаковская охрана одного только Президента — 18 тысяч сотрудников, это в шесть раз больше, чем было в КГБ!». [230]
230
Яровой А.Ф., «Прощай, КГБ», М., «Олма-пресс», 2001, с.165.
Заметим, что в коммунистические
Однако охрана нужна была не только для охраны. События сентября-октября 1993 года достаточно ясно показали, что Президент РФ не может полностью опираться на органы государственной безопасности в защите своей власти. КГБ и его преемники оказался ему не по зубам. Смена руководства ( — Баранников — ) не могло искоренить дух сомнения в рядах сотрудников госбезопасности. Сомнения в правильности правящего режима (см. пункты 6.1.2. — 6.1.3. настоящей книги).
Однако, не их сомнения важны, важны сомнения власти в их надежности. Разумеется, те сомнения, которые возникали у Президента. Возникли больше под влиянием извне, но президент, наверное, не забыл своего унижения при встрече с офицерами группы «Альфа». {63}
Монстр КГБ, конечно, был разбит. Но даже его правопреемник (министерство безопасности, а затем и ФСК) вызывали у определенное опасение.[231]
В тоже время эти события показали, что может опираться на лично ему преданных людей, возглавляющих созданные ими спецслужбы. Именно такой службой была Служба охраны президента, практически почти с нуля созданная Коржаковым и созданная им для интересов Президента. Она и создавалась тогда, когда и Коржаков были «кровными братьями».
63
См. пункт 5.4.12. первой книги.
И почти такой же спецслужбой было Главное управление охраны, возглавляемое Барсуковым. Последняя, правда, все же в немалой степени была наследницей соответствующего подразделения КГБ СССР.
Кстати, Служба охраны президента была составной частью Главного управления охраны. Но, во-первых, пользовалась значительной долей самостоятельности. А, во-вторых, возглавляли их два друга. {64} Что и делало их ведомства практически самостоятельными и, одновременно, практически едиными.
64
А.В. Коржаков даже главу в своей книге о первом российском президенте назвал словом «Друг» и рассказал о том, как он подружился с Мишей Барсуковым. Именно Коржаков, оказывается, протежировал Барсукова на должность начальника Главного управления охраны. (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 273–274).
7.1.2. Однако важно не ведомство, а тот кто его возглавляет. Прежде всего, напомним о самом Коржакове, который не бросил опального в беде в те времена, когда никто и подумать не мог том, что тот может возглавить страну. Друг, как известно, познается в беде. Лучшего доказательства преданности и надежности найти трудно.
После школы поступил в институт, но бросил его. Пошел служить в армию. Повезло,
7.1.3. После срочной службы остался служить в органах государственной безопасности, такое совсем не редко случалось с обычными простыми русскими ребятами, отличающимися надежностью. {65} Это был для них шанс обустроить свою жизнь чуть лучше. Он стал телохранителем.
Наконец, предложили быть в охране , согласился. «…Разве я мог тогда предположить, — напишет спустя много лет Коржаков. — что это судьба». [232]
65
Бывший личный охранник президента СССР Горбачева рассказывал, что в 9 управление КГБ СССР набирали только русских, белорусов и украинцев. («Коммерсантъ», N 14, 1997, с.17).
232
Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с. 50.
«Шеф» оказался несколько отличающийся от чванливой партноменклатуры. «Борис Николаевич, - писал уже опальный его бывший охранник А. Коржаков, - был убежденным коммунистом, старательно посещал партийные мероприятия, и его тогда вовсе не тошнило от коммунистической идеологии. Но в рамках этой идеологии он был, наверное, самым искренним членом партии и сильнее других партийных боссов стремился изменить жизнь к лучшему». [233] Это-то и подкупило молодого охранника. Впрочем, не только его.
233
Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.52.
Многие россияне мечтали о таком вожде, суровом, честном, справедливом и неподкупном. Меньше думали о наличии у такого идеала интеллекта. Честность ставили выше ума.
Молодой охранник стал испытывать нечто вроде симпатии к своему шефу. В 1987 году Ельцина с шумом сняли с должности первого секретаря Московского горкома КПСС, лишили охраны. Но охранник стал навещать его и после этого. «Отношения между нами после всего пережитого стали почти родственными. Если я приходил к Борису Николаевичу домой, то вся семья бросалась целоваться. И не было тогда в этой радости ни грамма фальши», [234] — вспоминал .
234
Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.68.
Контакты с опальным номенклатурщиком стоили Коржакову службы Его уволили из КГБ. Правда, он успел дослужился до права на пенсию.
А тем временем стал популярной личностью. Теперь Коржаков уже полностью перешел работать на тогдашнего кумира Москвы и всей России. Да и сам верил, что этот человек нужен для страны, а служить ему — почетно.
Верность, как черта характера, в сочетании с убежденностью в избранности своего шефа — все это была в душе Александра Коржакова. Что еще нужно для хорошего охранника. Простой, но не глупый руководитель охраны первого российского президента, сам чувствовал себя причастным к общественно полезному делу. Они вместе прошли огонь и воду, и вот уже зазвучали медные трубы.
Все понимали, что «в то время одной из самых главных фигур в ельцинском окружении был шеф Службы безопасности Президента, генерал Александр Коржаков. Он всегда находился рядом с , вместе с ним выпивал, помогал выстраивать неофициальную иерархию среди приятелей президента, влиял на назначение высших государственных мужей».[235] Это недоброжелатели так пишут. На самом деле влияние главного охранника на первого президента нарастало по мере того, как президент убеждался в его надежности и в том, что положиться больше было почти не на кого.