От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай. Мои путешествия по Сибири
Шрифт:
По наблюдениям метеорологической станции, абсолютная высота этой части впадины к югу от оазиса Люкчун оказалась около 17 м ниже уровня океана, а самая глубокая часть впадины с озером Боджанте, по нивелировке, выполненной Роборовским, достигает 130 м ниже уровня океана (с вероятной ошибкой в 25 м). Эти наблюдения подтвердили, что в центре материка Азия поверхность земли значительно вдавлена в виде крупной впадины ниже уровня океана.
Такое низкое положение впадины обусловило и особенности ее климата. Давление воздуха в течение года сильно колеблется, и разность между средними давлениями в июле (минимальным) и январе (максимальным) достигает 30 мм, что составляет, вероятно, крайнюю величину для земного шара. И суточные колебания давления так же велики, как в некоторых тропических странах. Температура летних месяцев оказалась наибольшей в Азии и приравнивается
11 сентября мы отправились дальше, с новым проводником, который должен был провести нас на один переход вглубь пустынного Чольтага, а затем довести до г. Урумчи. Два дня мы шли на запад по дну впадины, представлявшему солонцовую степь с отдельными саклями земледельцев среди пашен и деревьев на выходах ключей и кяризов, которые здесь все были короткие, не свыше километра, а следовательно, выводили немного воды; поэтому некоторые пашни получали орошение и засевались только раз в три года, а два года зарастали колючкой. С дороги виден был солончак Боджанте и соленое озерко в его западном конце. Зимой, когда прекращается орошение полей, вода всех кяризов стекает дальше, озерко сильно увеличивается и затопляет весь солончак. Попадались также развалины домов и заброшенные пашни на кяризах, переставших давать воду из-за обвалов и отсутствия ремонта. Дело в том, что подземную галерею ничем не крепят: крепь в этой безлесной стране обходилась бы слишком дорого. Поэтому кяриз нередко засоряется обвалами своего свода и требует ремонта.
Мы постепенно приближались к окраине солончака Боджанте, наконец достигли его и повернули на юг, к Чольтагу, пересекая конец солончака. Здесь это были совершенно голые полосы, похожие на пашню, вспаханную гигантским плугом: более или менее длинные борозды глубиной 0,5–0,7 м отделены друг от друга неровными грядками и кочками, состоящими из твердого бурого, ноздреватого суглинка, густо пропитанного гипсом. Эти полосы прерывались сухими руслами и лужайками с низкой, но густой травой, зарослями тростника и кустами тамариска; местами были видны голые, ровные глинистые площадки, местами голые, плоские бугры и грядки гипсового суглинка. Мы пересекли также широкое сухое русло, шедшее с запада и доставлявшее временную воду со стороны Токсуна в западном конце впадины; оно врезано на целый метр в эту гипсовую почву и покрыто грязно-белой соляной коркой.
К югу от солончака пошла солонцовая степь с гипсовыми буграми и зарослями тростника, вокруг которых скучивается темно-серый песок, надуваемый ветрами с солончака. Среди этой степи оказались два пресных колодца. У одного из них мы ночевали, а на следующий день, запасшись водой, тростником в качестве корма для животных и топливом, я налегке, верхом, с одним верблюдом для вьюка и проводником на осле сделал двухдневную экскурсию на юг, чтобы познакомиться с первой цепью Чольтага, ограничивающего Люкчунскую впадину.
За колодцами дорога из Турфана на Лобнор, по которой мы ехали, еще некоторое время пересекает бугристый солончак с кустами и зарослями, затем солонцовую степь и, наконец, выходит на пустынный пьедестал Чольтага, по которому мы полого поднимались 17–18 км до первых холмов хребта. Пьедестал совершенно лишен растительности и имеет песчаную почву, усыпанную щебнем. Так же пустынны, лишены всякой жизни первые холмы и гряды хребта, отчасти засыпанные нанесенным с севера песком, представляющие голые скалы и осыпи щебня. Среди этой пустыни мы остановились, и я прошел пешком еще несколько километров на юг, вглубь гор, характер которых оставался тот же – отдельные скалы, осыпи щебня и наносный песок. Вследствие обилия песка, вместо пустынного загара, которым так богат южный склон Тянь-Шаня, в Чольтаге сильно развита песчаная шлифовка утесов
Чольтаг составляет северную цепь западного продолжения Бэйшаня, т. е. горной системы, которую мы пересекли на пути от р. Сулэйхэ в г. Хами и которая тянется непрерывно на запад до низовий р. Тарима и озер Лобнор. Эта западная часть Бэйшаня, носящая название Куруктаг, представляет полную пустыню; источники воды очень редки, между ними переходы от 50 до 90 км, вода часто горько-соленая, растительность еще скуднее. Люди редко посещают Куруктаг, где поэтому нашли себе убежище дикие верблюды, открытые Пржевальским. Охотятся за ними только зимой, когда можно возить с собой запас льда вместо воды или рассчитывать на выпадение снега и на пресный лед, образующийся при морозах на горько-соленых источниках.
Вернувшись из Чольтага к колодцу на солончаке Боджанте, мы пересекли последний и всю впадину в направлении на север, к г. Турфану, но, не доходя до этого города, свернули в широкий разрыв в цепи гор, ограничивающий впадину с севера. И на этом пути попадались кяризы с маленькими оазисами в солонцовой степи, местами развалины и скопления сыпучего песка. На стенах развалин можно было видеть работу ветра и переносимых им песчинок: верхушки глинобитных стен были закруглены, стены с наветренной стороны источены бороздами и впадинами, наиболее глубокими внизу, где количество переносимого песка, конечно, больше; поэтому иные стены, подточенные песком, упали. Кое-где в стенах были сквозные отверстия. Штукатурка из глины с соломой, кое-где уцелевшая, показывала, что стены местами стали вдвое тоньше. Попадались участки глинистой почвы, также источенной выветриванием и песком и представляющей «жарданги», или «ярданги», – валики или гребни из глины, отделенные друг от друга бороздами или впадинами, в которых виднелся песок, подстилающий слой глины. Эти жарданги в Куруктаге и пустыне Лобнора, где развеваются песчано-глинистые отложения прежних озер р. Тарима, достигают большого развития, и, судя по описаниям других путешественников, их острые, зубчатые гребни имеют 0,5–1 м высоты, если развеваемые пласты не горизонтальны, а наклонны.
В упомянутом разрыве в хр. Туюктаг, ограничивающем впадину с севера, с появлением обильных источников связан большой оазис г. Турфана, который остался в стороне. Мы прошли по западному, соседнему разрыву, в котором лежит оазис с. Яр, и направились на северо-запад по большой дороге в г. Урумчи. Эта дорога сначала идет вдоль северного подножия цепи Ямшинтаг, составляющей продолжение Туюктага; здесь попадаются небольшие оазисы на ключах. Затем дорога отклоняется от этого подножия и пересекает пустыню пьедестала Тянь-Шаня; песчаная почва ее усыпана щебнем. Здесь эта пустыня не так широка, как у Чиктыма, так как среди нее поднимаются плоские холмы и увалы Баян-Хоро, возле которых появляется вода источников, растительность и поселки. Эти холмы протягиваются до самого подножия Тянь-Шаня.
Хребет представляет здесь две цепи, разделенные широким промежутком. Южная цепь называется хр. Джаргез. Дорога, переходя из одного безводного ущелья в другое, делает три перевала и выходит к ст. Дабанчи на северной окраине этой цепи. Эта цепь является климатической границей: к югу от нее в Люкчунской впадине в середине сентября (ст. ст.) было еще полное лето – жаркие дни, теплые ночи, зеленая листва; у ст. Дабанчи мы увидели уже пожелтевшие деревья, завядшую траву, и термометр на рассвете показал только 5° тепла – здесь была уже осень.
От этой станции мы ехали три дня, пересекая наискось промежуток между хр. Джаргез и северной цепью Тянь-Шаня, в которой возвышается живописная горная группа Богдо-Ула с несколькими вечноснеговыми вершинами. Промежуток представляет обширную котловину с несколькими озерами с горько-соленой водой; озера окаймлены зарослями тростника и кустов, лужайками, солончаками. Дорога пролегает мимо этих озер, и мы имели случай видеть нападение саранчи. Тысячи этих насекомых сидели и ползали на лужайках и зарослях, поедая растительность; самки откладывали в почву яички; целые площади были уже объедены дочиста – торчали стебли тростника без листьев, голые ветви кустов.