От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
— А почему не он сам?
— Он самоубийца, таких в освященной земле не хоронят, это я его привел на кладбище, чтобы встретиться с тобой. Они все раскаиваются в том, что натворили, и Янка, и Маланка, и Микола, да только сами поделать ничего не могут.
— А что я могу?
— Надо проделать обряды по снятию проклятья. Вот они объяснят какие, — Владик кивнул в сторону ограды. Там, в полутьме, освещенные тусклым голубоватым светом, стояли две девушки. Маланку она узнала сразу, а вторая была высокой темноволосой красавицей с тонкими правильными чертами, разодетая в пышное, расшитое золотом, отороченное кружевами платье. «Янка Медушинская», — поняла Ирина.
— Им нельзя сюда, одна — самоубийца, а другая — католичка, они не моей крови, я не могу провести их. Иди к ним, не бойся.
Эти несколько шагов к ограде показались девушке вечностью. Холопка и панянка смотрели на нее: одна пустыми глазницами, другая — мерцающими призрачным светом огромными глазами. Даже на расстоянии ощущался исходящий от покойниц леденящий
— Новолуние скоро, через два дня и начнешь. Нужно со всеми четырьмя стихиями договориться. Начни с воздуха — надо найти обрыв и прыгнуть с него в одну из трех ночей воздушного знака. Затем ты должна пойти к водоему в окрестностях села и выкупаться нагой, плавать не обязательно, но окунуться три раза с головой надо. Следующая стихия — огонь. Если будет грозовая ночь, то можно в одной рубашке, босиком постоять на открытом месте за селом, нарвать крапивы и высушить на осине. Если грозы не будет, то разожжешь костер и трижды перепрыгнешь через огонь. А труднее всего будет с землей — ты должна обойти село посолонь, даже не село, а все его владения. Учти, во время обрядов на тебе ничего, кроме рубахи, не должно быть, можно надеть украшения-обереги, которые достались от бабки. Крестик снимешь — этот бог в таком деле не подмога. Будешь читать заговоры. Да, никому ни о чем не рассказывай, ни с кем не разговаривай, когда пойдешь выполнять обряды. В эти дни не ешь мясной пищи, не пей ничего, кроме воды. Если все сделаешь правильно и не побоишься, то проклятие будет снято с села и его жителей, а наши грешные души упокоятся наконец с миром.
— А это тебе, они помогут, — девушки одинаковыми жестами сняли что-то с себя и протянули Ирине. В ладонь холодными каплями упали два ожерелья — красное коралловое, Маланкино, и золотое из крупных дукатов, Янкино.
— И помни — любовь должна созидать, а не уничтожать. Мы нарушили этот закон и поплатились. Любовь — добро, а не зло. Помни!
— Помни! — отдавалось гулким эхом в голове. Иришка тяжело вздохнула, перевернулась на бок и… проснулась. Все тело казалось налитым свинцом, сердце бешено колотилось, а в крепко сжатом кулаке — она не поверила своим глазам — лежали кораллы и монисто.
Весь день Иришка обдумывала, как выполнить странные условия и ни в чем не ошибиться. Ну, допустим, выкупаться можно, хоть вода уже ледяная, постоять под молниями или прыгнуть через огонь тоже не так уж сложно, но вот прыжки, где найти этот обрыв? Хотя что-то такое есть по дороге к хутору, говорят, раньше там было старое русло реки, а теперь песчаный карьер. Сережка рассказывал, что сюда выпускники ходят встречать рассвет. Она тогда еще посмеялась — встречают рассвет, а обрыв на западе. И как определить границу владений села в малознакомой местности? Придется аккуратно расспросить Валентину Андреевну и днем, засветло, после уроков, обойти все окрестные поля, чтобы не заплутать ночью. Ого, да это километров тридцать будет! Хорошо, что ночи уже длинные, иначе во тьме, да еще босиком, ни за что не успеть до утра.
В свое первое приключение Иришка решила отправиться загодя, часов в десять вечера. Бабе Насте соврала, что идет работать на компьютере к Валентине Андреевне, ключ возьмет с собой, чтобы не беспокоить старушку ночью. Она, почти не таясь, прошла через все село, выбралась на проселочную дорогу, направилась к обрыву. Когда огни села растаяли позади, по спине пробежал холодок. Возблагодарив всех богов, что дорога за селом заасфальтирована (в свое время по ней подвозили корма для летних лагерей скота и забирали молоко), Иришка бодрым шагом, повторяя про себя заклинание, стараясь не думать о том, что могут таить придорожные кусты, направилась к заветной цели. Чтобы подойти к пригодному для прыжка месту, пришлось свернуть с дороги и взобраться по косогору вверх. Вечер был темным и ветреным, к счастью, пока без дождя. Поминутно натыкаясь на сосны и коряги, девушка почти ощупью подошла к краю обрыва. Она еще днем оставила в намеченном для прыжка месте несколько найденных поблизости пластиковых бутылок и сложила из них пирамидку. Подсвечивая мобильником, Иришка сумела отыскать нужное место, до полуночи оставалось полчаса. Казалось, назначенное время никогда не наступит. Она успела перечитать про себя половину любимых стихов, припомнить во всех подробностях последние свидания с Сережкой. За пять минут до полуночи сбросила с себя куртку и ботинки, зябко поеживаясь, стащила остатки одежды, надела бабушкину сорочку, подаренные покойницами украшения и подошла к краю обрыва. Прошептала: «Ночь черная, зеркало темное, отрази от меня слово злое, проклятье людское, знак адовый. Прошу по первому разу». Из-под пальцев босых ступней с мягким шелестом посыпался вниз песок, ветер полоснул по ногам, ударил в лицо каплями росы с веток, попытался опрокинуть приготовившуюся к прыжку девичью фигурку. Судорожно вздохнув, Иришка оттолкнулась от земли и полетела вниз, в вязкую холодную темноту… Ветер прошумел в ушах, ударил тугой струей в лицо, ноги по щиколотки погрузились во влажный песок. И это все?! Она сделала это! Назад, на откос за своей одеждой она почти взлетела, хватаясь за нависающие над обрывом сосновые корни и ветви вербы.
В селе Иришку ждал сюрприз — на углу центральной улицы, возле поворота к больнице, она увидела странную, ползущую по земле фигуру. При ближайшем рассмотрении существо оказалось бабкой Матреной с соседней улицы. Старуха ползала на четвереньках, гребла землю, сооружая примитивную имитацию могилы, и бубнила что-то себе под нос. Первым побуждением было броситься на помощь больной женщине, позвать ее родственников, но тут в памяти всплыл рассказ Екатерины Андреевны, рассказанный позавчера в учительской: «Идем мы вечером с дочкой от свекрови, а посреди улицы Матрена землю роет, на смерть кому-то делает, нас даже не заметила. Кабы сама не видела, не поверила бы в такое». Иришка в отчаянии остановилась — это что же, обходить бабку окружными путями, чтобы попасть наконец домой в тепло? Присмотревшись, она поняла, что возле старухи может промаршировать полк солдат — колдунья находится в таком состоянии, что ничего не заметит. Глубоко вздохнув, девушка пошла вперед.
Радость от сделанного исчезла наутро, когда Иришка вышла во двор — прямо возле калитки валялся странный предмет. Девушка присмотрелась: мотки ниток, какие-то лоскутки, яйцо…
— Баб Настя, тут какой-то мусор валяется, — позвала она.
Старушка только охнула:
— Химорода! [95] То хтось нам з тобой на смерть робыть. Неси заступ, я все приберу та спалю. Ты руками ничого не торкалась?
На следующий день Иришку чуть не сбила машина. На переменке девушка побежала на почту оплатить счет за газ по просьбе бабы Насти. Трасса была совершенно пустой, Ира могла в этом поклясться. Эта машина цвета мокрого асфальта возникла из ниоткуда. Девушку обдало горячим тугим воздухом, мимо плеча пронеслась летучая смерть, даже марку не удалось рассмотреть. Ира отшатнулась и тупо смотрела вслед стремительно таявшему вдали автомобилю… в голове мелькало только одно: это не случайно, это не случайно… как глупо… надо быть осторожнее…
95
Химорода — по местным поверьям, набор магических предметов, через которые можно причинить вред человеку, сглазить его.
Теперь ночами ей ничего не снилось, после очередного обряда девушка ненадолго проваливалась в полузабытье без красок и воспоминаний. Ей казалось, что днем она не живет, а отбывает повинность, настоящая жизнь начиналась с приходом темноты: «Словно на работу хожу», — усмехалась Иришка, отправляясь на очередное «дело».
Путь к месту купания девушка продумала заранее. Чтобы никому в неурочный час не мозолить глаза, пришлось выбираться из села огородами. Хорошо, что к началу октября последние овощи были убраны хозяйственными крестьянами, даже в полной темноте можно напрямик пройти через поля к зданию новой церкви, а там — околицами за село к чистому луговому озерку в трех километрах западнее. Дорога к нему шла по опушке леса, заблудиться даже ночью тут было невозможно. Почти весь путь она проделала чуть ли не бегом — светлый и приветливый днем сосновый лесок теперь, казалось, нависал над дорогой, таил в себе жуткие тайны. Больше всего пугало молчание. Конечно, перелетные птицы к началу октября уже успели улететь на юг, но даже привычных днем соек и синиц не было слышно, только ветер шумел в верхушках деревьев, да раздавался временами тягучий заунывный скрип — Ира не сразу сообразила, что это трутся друг о друга ветви деревьев. Поворот на луговую дорогу к озеру она отыскала сразу: тут росла, выделяясь черным силуэтом на фоне неба, раздвоенная древняя сосна. Озеро тоже встретило ее настороженной тишиной. Конечно, она любила воду и купалась осенью до самых заморозков, но того, что вода окажется настолько холодной, не ожидала. Дыхание сразу же перехватило, стоило только ступить по колено в черную неподвижную гладь озера. Раздумывать было некогда: девушка зажмурилась, глубоко вдохнула и, разбрызгивая черные капли, с головой погрузилась в ледяную жуть… еще… еще раз… Судорожно хватая враз онемевшим ртом воздух, оскальзываясь на глинистом берегу, она почти выползла по крутому обрыву на берег, продолжая шептать слова заклинания: «Кто сии слова знает, по три раза в день их читает, тот в огне не сгорит, в воде не утонет, капли крови своей не уронит».
На обратном пути следом увязалась собака. Иришка обнаружила ее, когда случайно оглянулась назад — большая светлая тень с горящими в темноте глазами метнулась от зарослей ежевичника к дороге. Сразу вспомнились все слышанные истории о таинственном звере чупакабре, якобы ворующем у сельчан кроликов и гусей. Недоверчивые слушатели понимающе хмыкали и не сомневались, что под мистического зверя работают местные выпивохи, но все больше находилось свидетелей появления таинственного существа. Иришка несколько раз оглядывалась на животное — собака не уходила. Она не пыталась приближаться, сохраняя дистанцию в десяток метров, не гавкала, не рычала, просто тихо следовала за девушкой. От ее присутствия по спине пробегала дрожь. Исчезла таинственная спутница только возле трассы.