От Лубянки до Кремля
Шрифт:
Советскими службами безопасности еще не был забыт «подвиг» британского боевого пловца майора Лайонелла Крэббса. Не были забыты и подвиги бойцов итальянского князя В. Боргезе, на чьей совести остается линкор «Новороссийск» и погибшие на нем более 600 советских моряков.
Охрану «Максима Горького», причала и расположенной на нем стоянки спецавтомашин обеспечивала группа сотрудников Службы охраны. Они же охраняли режимную зону у апартаментов Горбачевых, Г.Э. Шеварднадзе, А.Н. Яковлева, контролировали допуск на борт корабля членов делегации, гостей и журналистов.
С советской стороны всего в работе по обеспечению безопасности встречи на
Следует отметить, что Мальта в тот период входила вместе с Италией и Грецией в 1-й район контрразведывательного обеспечения НАТО, где над безопасностью визита активно работал 650-й отряд американской военной контрразведки с приданными ему офицерами связи итальянских и других спецслужб региона.
На кораблях американского 6-го флота был создан резерв морских пехотинцев, которые в достаточно короткое время могли быть переброшены на вертолетах на усиление охраны президента или его эвакуацию.
Безопасность «Белкнапа» и американского президента на воде кроме сотрудников Секретной службы обеспечивало подразделение «морских котиков».
Ночь шторма мне запомнилась курьезным случаем. Тем вечером мой переводчик (он же водитель), неделю работавший со мной без отдыха, попросил отпустить его до утра домой, чтобы привести себя в порядок, подготовиться к встрече президентов. Я разрешил. Однако ночью, в три часа, неожиданно разбудил телефонный звонок. Проснувшись, я увидел, что в каюте все качается и движется. Начался сильный шторм. Меня срочно вызывали в штаб охраны визита, где В.Н. Собкин и Г.К. Репетило сообщили, что «Славу» сорвало с якоря и она медленно движется к берегу. Необходимо срочно ехать к мальтийцам и просить помощи.
Решив не «подставлять» своего помощника, я подумал, что сумею обойтись своим словарным запасом английского языка в разговоре с мальтийскими офицерами. Сидя в дежурном такси (оно было выделено для круглосуточного обслуживания советской делегации), я судорожно вспоминал слова — «буксир» и т. п. Благо большая часть морских терминов взята из английского.
Прибыв в штаб, я попросил пригласить бригадного генерала Спиттери. Ожидая, что, как это бывает у нас, пока генералу будут звонить домой, пока он вызовет машину и доедет, я успею сформулировать все, что мне нужно ему объяснить. Но дежурный офицер буквально через секунду протянул мне телефонную трубку — «Плиз!» и я услышал в ней сонный голос генерала. От неожиданности я потерял дар речи и смог вспомнить лишь одну-единственную фразу, которой в школе учительница английского языка вызывала меня к доске: «Come here, please», и, стараясь ускорить процесс, добавил: «and quickly, please». Слышавшие мой языковый экспромт мальтийские офицеры, давясь от смеха, попадали под столы. И было отчего. Представьте, советский офицер вызывает их главнокомандующего: «Ко мне и бегом!»
Тем не менее я добился своего, генерал предстал передо мной буквально через пару минут. Он спал в соседней комнате. Как человек с юмором он не обиделся, более того, сообщил, что буксир уже пошел к «Славе», поскольку мальтийцы слышали наши тревожные радиопереговоры.
Кстати, незадолго до этого, услышав в Штабе громкие переговоры «Рапана» с «Ракушкой», сдобренные хорошим русским матом с морским уклоном, я выражал мальтийцам вполне законное недоумение по поводу открытого прослушивания ими переговоров наших нарядов и боевых пловцов. Они объяснили тогда, что это необходимо для оперативного реагирования на экстремальные ситуации, поскольку пока информация идет по многочисленным инстанциям, обстановка может резко измениться в худшую сторону. Мальтийцы оказались правы.
(Аналогично штаб 9-го Управления прослушивал, в частности, переговоры милицейских нарядов на Красной площади и в окрестностях Кремля. Частенько сотрудники правительственной охраны появлялись на месте происшествия раньше, чем милицейское усиление.)
Оценки результатов мальтийской встречи на высшем уровне можно поделить на две категории.
Оптимистичные — определяют ее результат как наконец-то отказ от политики «холодной войны» — «Мы похоронили «холодную войну» на дне теплого Средиземного моря» (Представитель МИД СССР Г. Герасимов).
И пессимистичные — провал советской дипломатии, начало конца ее наступательности. Маршал Ахромеев, участвовавший во встрече, отметил, что «соотношение сил между СССР и США после переговоров резко изменилось в пользу США. Со встречи на Мальте началась игра в одни ворота».
Может быть, все это и верно. Но наиболее справедливую оценку встречи на Мальте, по-моему, дал через два года в своих воспоминаниях бывший глава МИДа А.А Бессмертных: «Если бы не Мальта, Советскому Союзу никогда бы не удалось так плавно выпустить из под контроля Восточную Европу и Прибалтику».
Слова «Советскому Союзу» я бы заменил на — «команде Горбачева», а «плавно» я бы расшифровал так: «Не выслушав мнения большинства граждан СССР и стран социалистического лагеря, быстро и безболезненно продать их Западу, надеясь на эфемерные политические подачки, за которые, в частности, пришлось расплачиваться семьям советских офицеров, выброшенным зимой в армейские палатки, русскоязычному (это название — тоже порождение Мальты) населению в прибалтийских странах, нашим коллегам из служб безопасности Восточной Европы и др».
Стоило жизни семье Чаушеску, тюремных заключений и долгих судебных издевательств Хоннекеру, Ярузельскому, Живкову и другим.
По большому счету из-за предательства одного малограмотного честолюбца сегодня страдает весь мир.
Опять Горбачеву давалась отсрочка, возможность оттянуть с принятием серьезных решений и заняться любимым делом — встречами, поездками, зарубежными визитами.
Еще вернее характеризуют ее журналисты, называя «Мальтийским сговором» по аналогии с мюнхенским.
Недавно в архивах Университета Дж. Вашингтона, я уже рассказывал, обнаружил дневники бывшего помощника Президента СССР по международным делам А. Черняева.
Рассказывая о завершении встречи на Мальте он описывает следующий весьма многозначительный эпизод: «…Я спустился на пристань. Оглянувшись на шум, заметил в 50 метрах от меня высаживаются с корабля на берег американцы. Эскорт машин уже выстроился. Через минуту-другую «кавалькада» лихо рванула вперед.
И вдруг — страшный срежет шин по асфальту. Президентский лимузин застыл прямо против меня, метрах в 10. Из машины вышел Джордж Буш и направился ко мне. Я сначала ничего не понял, очнулся лишь, когда он протянул мне руку. Несколько секунд рукопожатия, какие-то слова. Президент повернулся и пошел к машине. Еще раз уже через окно сделал мне прощальный знак.