От любви до ненависти
Шрифт:
– Ну может, это ее брат был или просто знакомый? – Наташа яростно защищала свою бывшую соседку.
– Ха, брат-сват! Обнимались-то они совсем не по-братски.
– Врешь ты все! – вдруг выкрикнула Наташа. – Врешь, врешь!
– Да зачем мне врать-то? Не хотите – не верьте, мне до лампочки. Просто рассказала, что видела.
Наташа тяжело дышала. Я побоялась, что этот конфликт может перерасти в бурную драку и поспешила вклиниться:
– Стоп-стоп-стоп! Давайте-ка вы обе успокоитесь, придете в себя, и ты, Даша (можно мне тебя
Наташа была нее очень довольна, но замолчала и села в угол с надутым видом. Даша смерила ее победным взглядом.
– Даша, расскажи, где ты видела Алену в компании этого мужчины и при каких обстоятельствах?
– Это было примерно в начале октября, – стала рассказывать Даша. – Часов около девяти вечера. Они ехали в машине…
– В какой машине? – перебила я ее.
– Темно-зеленый «Опель-Рекорд». Я еще специально посмотрела.
– Когда же ты успела это заметить, если они ехали? – подняла глаза Наташа. – И что он ее обнимал?
– А они останавливались! – злорадно сообщила Даша. – Это как раз возле рынка было. Где цветы продают на улице. Он остановил машину, вышел с ней вместе и купил ей три розы. Потом обнял, поцеловал и повел в машину. А я за угол спряталась.
– Так, Даша, – почувствовав, как у меня заколотилось сердце, попросила я. – Теперь давай вспоминай все подробности. Как выглядел мужчина, во что был одет. Номер машины, конечно, не помнишь?
– Нет, не помню, – она покачала головой. – Помню только, что номер был очень простой. И были в нем тройки. Ну типа «23–63» или «43–23», что-то в таком духе.
– Даже номер рассмотрела! – неприязненно сказала Наташа.
– А ты что, не посмотрела бы? – обиженно проговорила Даша.
– Нет! Я бы вообще отошла и наблюдать бы не стала!
– А я и не наблюдала! Нужна она мне, подумаешь, ваша Гвоздикова!
– Даша, дальше, – попросила я. – Как выглядел мужчина?
– Очень респектабельно. Плащ на нем был, под плащом – костюм серый. Ботиночки до блеска начищены. Высокий, стройный. Видно, что денег много. Что еще? Ну… волосы темные. Коротко стриженные. И руки такие холеные, ухоженные. И отношения у них, как мне показалось, очень близкие, – Даша украдкой взглянула на Наташу.
– А ты и рада! – с ненавистью сказала та.
– Да мне вообще наплевать! – обиделась Даша. – И на Гвоздикову вашу, и на ее хахалей. Не понимаю, чего вы с ней носитесь как с писаной торбой? Ну ты что, идешь, что ли, нет?
– Нет, – ответила Наташа сухо. – Иди одна.
– Ну и ладно, – Даша выскользнула из комнаты.
Наташа тяжело вздохнула и посмотрела на меня.
– Может, она врет? – неуверенно спросила она.
– А что, она может?
– Как сказать, – девочка с сомнением пожала плечами. – Иногда может приукрасить ради красного словца, но в целом говорит правду.
– А куда она тебя звала?
– Да на каток.
– А что ж ты отказалась? Все равно ведь ничего не
– Вы думаете, стоит пойти?
– Я не настаиваю, конечно, но думаю, что стоит.
– Ладно, я схожу. А вам это так уж надо? – немного недоверчиво посмотрела на меня Наташа. – Зачем? Может, оставить это все? Изучайте других самоубийц, а не Алену. Понимаете, я боюсь, что если Максик узнает, что Алена ему изменяла – он просто не переживет. Он и так после ее смерти еле живой ходил. Я даже боялась, что он на себя руки наложит.
– Не волнуйся, Наташа, я ни о чем ему не расскажу. Да и рано еще волноваться. Может быть, у Алены ничего с этим мужчиной и не было?
– Вы его найдете? – спросила девочка.
– Не знаю, – искренне ответила я. – Не знаю, Наташа. Постараюсь.
– Звоните мне, если что-то узнаете. Обязательно! Пожалуйста, ладно? Мне теперь просто необходимо знать это про Алену… Вот наш общежитский телефон, – Наташа выдернула листочек из тетрадки и быстро написала на нем шесть цифр. – Вот. Мне нужно знать, на самом ли деле она встречалась с этим?
– А почему это тебя так уж волнует, Наташа? – тихо спросила я. – В конце концов, она женщина. И это ее личное дело. Конечно, нехорошо обманывать жениха, я с тобой согласна. Но может, она очень сильно влюбилась? И не могла ничего с собой поделать? Может, она мучилась? Может, она хотела все рассказать, но запуталась и…
– Нет, нет, – заговорила Наташа. – Она не могла так… Она очень сильная была. Понимаете, она бы сразу Максику сказала, если б влюбилась… А почему я так расстроилась… Понимаете, Алена была для меня чем-то вроде идеала. Мне всегда хотелось быть такой же: сильной, уверенной в себе, мужественной. Она была очень честная и справедливая.
– А теперь ты испытала разочарование, потому что думаешь, что твой идеал оказался на самом деле не таким уж идеалом? Знаешь, что я тебе скажу, Наташа? Никогда не старайся никому подражать. Будь всегда собой. Ты – личность! Каждый человек ведь индивидуален, и таких как ты, больше нет. Вот и будь собой, а не старайся воображать себя кем-то другим, ладно?
– Да, – Наташа смотрела мне прямо в глаза. – Спасибо вам большое.
Я почувствовала легкую гордость, словно на самом деле была психологом.
– Ну пока, Наташа, спасибо тебе.
Я вышла из комнаты. Наташа, окончательно поверившая в то, что я психолог, стояла посреди комнаты и с восхищением смотрела мне вслед. Теперь она захочет подражать мне.
Выйдя на улицу, я устремилась к машине. Нужно срочно ехать домой и говорить с Жорой. Сейчас мне просто была необходима его помощь.
Жора был дома. Оно и понятно, куда ж он денется с больной-то ногой? Бедный Овсянников уже пересмотрел по телевизору все что можно, перечитал по пятидесятому разу самые любимые из своих книжек и даже погладил белье, чего раньше при нашей совместной жизни никогда не делал.