От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.
Шрифт:
В то же самое время англичане и голландцы воевали с Королем-Солнце в первую очередь не ради асьенто и ньюфаундлендских отмелей, а ради поддержания равновесия в Европе и обеспечения собственной безопасности путем сохранения «барьера» в южных Нидерландах, признания протестантского престолонаследия в Англии и недопущения объединения Франции и Испании в рамках личной унии. Только когда победы Мальборо во Фландрии гарантировали выполнение всех этих условий, Лондон счел возможным вознаградить себя за счет заморских владений противника.
Другое дело, что в долгосрочной исторической перспективе переход к англичанам Ньюфаундленда, Акадии и побережья Гудзонова залива, а также признание их суверенитета над ирокезами парадоксальным образом имело гораздо большее значение, чем многие другие условия Утрехтского мира, казавшиеся
На протяжении всего рассматриваемого нами периода внешнеполитические интересы Англии и ее колоний (не говоря уже о ситуации во французских владениях) совпадали далеко не всегда и не полностью, что было обусловлено отмеченными выше факторами. Даже в то время когда антифранцузский настрой английских колонистов соответствовал внешнеполитическим установкам метрополии, единство их действий было весьма относительным. Два конфликта — в Европе и в Северной Америке шли, скорее, параллельно — в одном направлении, но все же (за редким исключением) достаточно изолированно друг от друга. Это явилось еще одной причиной того, что в ходе войн конца XVII — начала XVIII в., объективно имея возможность полностью изгнать соперника из его владений, Лондон и его колонии так и не смогли захватить Канаду, ограничившись ударами и приобретениями на периферийных направлениях.
Применительно к рассматриваемому нами периоду достаточно сложно говорить о какой-либо единой английской стратегии в отношении Североамериканского континента (особенно учитывая, что, как уже отмечалось, экспедиция Уолкера не была результатом последовательно проводимой политики, а определенной мере спонтанным действием). В самой Англии устремления основной части «колониальных кругов» к началу XVIII в. ограничивались установлением контроля над Ньюфаундлендскими отмелями и побережьем Гудзонова залива. Более существенными были интересы самих колоний, но у каждой из них они были сосредоточены лишь на каком-либо отдельном регионе. Однако, как мы знаем, ресурсы колоний также были ограничены, а самое главное экспансия, как и активная внешняя политика в целом, отнюдь не пользовались поддержкой у большинства колонистов (включая и значительную часть колониальной верхушки).
Что касается интересов англо-американских экспансионистов, то более или менее значительными они были в Массачусетсе, Нью-Йорке и Южной Каролине. Осознав невозможность своими силами полностью изгнать французов из их североамериканских владений, эти колонии стремились, во-первых, укрепить свои границы, каким-либо способом взяв под свой контроль спорные и/или буферные территории; во-вторых, максимально ограничить сферу экспансии соперника и затруднить для него сам этот процесс. Последнее, правда, у англо-американцев не всегда получалось.
Французская экспансия в Северной Америке велась с гораздо большим размахом. Уже в 1670-1680-е годы французы вышли «в тыл» английских поселений, а на рубеже XVII-XVIII вв. вплотную подошли к созданию колоссального трансконтинентального барьера, перекрывавшего англичанам путь на запад. Как мы видели, определенные круги в Англии и ее колониях увидели в этих действиях французов своих соседей и соперников угрозу для себя.
«Окружение» полоски английских колоний французами в значительной степени было запрограммировано как объективно — общим характером французской экспансии, так и субъективно — географией Северной Америки. В то же время в рассматриваемый нами период ни в Версале, ни в Квебеке данному моменту не придавали большого значения. У правительства Короля-Солнца долина Миссисипи (являвшаяся основным связующим звеном между Канадой и Луизианой) находилась на периферии и без того периферийной колониальной политики, а что касается Новой Франции, то ее ресурсы и возможности были крайне ограничены.
При этом большинство жителей английских колоний, так или иначе соприкасавшихся с французскими владениями, опасались прежде всего набегов из Канады. Угроза «окружения» волновала лишь вышеупомянутые экспансионистские круги, которые, несмотря на всю свою активность, не могли серьезно напугать этой угрозой ни колонистов, ни тем более английское правительство. Косвенно это подтверждается тем, что и в последующие десятилетия изгнание французов из пусть медленно, но все же развивавшейся
1367
Последнее определение принадлежит Р. Биллингтону. См.: Billington R. А.Westward Expansion: A History of the American Frontier. New York; London, 1970. P. 103-131.
На наш взгляд, характер французской стратегии по отношению к Северной Америке можно определить как активно оборонительный. Эта стратегия состояла прежде всего в сдерживании английского продвижения в глубь континента, а также в сохранении и поддержании там французского присутствия. Лондон и его владения, как мы уже отметили, не имели единой стратегии в отношении Северной Америки, но вся английская политика по отношению к французам носила там в целом наступательный (пусть и несколько хаотично) характер.
Объективно на протяжении всего рассматриваемого нами периода англичане обладали на Североамериканском континенте гораздо большими ресурсами, чем их соперники. Сами французы честно признавали, что «англичане — самые способные люди в мире по части создания новых колоний и их приумножения». [1368] Соответственно англичане вполне могли создавать и создавали реальные угрозы французским колониям. В то же время во владениях Парижа ситуация была такова, что нанести сколько-нибудь существенный удар по противнику французы были просто не в состоянии (что заставляло их использовать тактику мелких набегов).
1368
<Документ без названия> (1711) // Archives du ministere des affaires etrangeres. Fonds anciens. Correspondance politique, Angleterre. Vol. 237. F. 209.
Военная и дипломатическая борьба англичан и французов в Северной Америке и за Северную Америку имела ряд специфических черт, существенно отличаясь от отношений этих держав в Европе.
В войнах, происходивших в рассматриваемый нами период в Европе, боевые действия, как правило, не преследовали цели, которую можно было бы назвать «решающей», т. е. полного подчинения/уничтожения какого-либо государства или резкого изменения сложившейся ситуации/равновесия (даже Людовик XIV при всех своих амбициях объективно осознавал невозможность реализации всех своих планов, не говоря уже о том, что, даже находясь на вершине могущества, он был на деле весьма далек от их осуществления).
В колониях все участники международных отношений так или иначе ставили задачу вытеснения противника из его владений, полного подчинения/завоевания колоний другой державы, установления контроля над всеми территориями, на которые мог претендовать противник.
— На протяжении всего рассматриваемого нами периода по обе стороны Ламанша увеличивалась и расширялась власть монархов и/или центральных правительств над территориями метрополий, увеличивался объем материальных и людских ресурсов, которые находились в их распоряжении. В сфере военной организации и Франция, и Англия (последняя, правда, с определенными оговорками) переходили к постоянным регулярным армиям. В обеих странах усиливался контроль главы государства над внешней политикой и применением военной силы, которые все более превращались в его исключительную прерогативу.